Форум » «Ларец со сказками» » [2021 г., октябрь] Тет-а-тет за чаем » Ответить
[2021 г., октябрь] Тет-а-тет за чаем
Storyteller: Время действия: Начало октября 2021 г., обычный будний день Место действия и его примерное описание: Учительская Хогвартса Действующие лица: Энтони Картер, Невилл Лонгботтом, Алекс Саммер и Джеймс Поттер Ситуация: Беседа двух профессоров между собой и со студентами. /ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/
Neville Longbottom: В коридорах замка было шумно и многолюдно, как и всегда на обеденном перерыве. Профессор Лонгботтом ненадолго остановился на лестнице, с улыбкой глядя на галдящую толпу у дверей Большого зала, на секунду задумался, потом пошел вверх. Есть не хотелось, зато хотелось сесть у камина в учительской с кружкой горячего чая и поболтать с коллегами. Например, с профессором зельеварения, о недавно изобретенном Бодрящем бальзаме. Или успехах мистера Честертона, чье мастерство зельевара было предметом гордости слизеринского декана. Или с профессором Синистрой углубится в беседу о влиянии расположения звезд и планет на магические свойства трав… Но учительская была пуста. Невилл пожал плечами и вздохнул. Тишина его, впрочем, тоже устраивала. Он разжег огонь в камине, налил в белую фарфоровую чашку крепкий горячий чай, уселся в кресло, вдохнул аромат напитка и блаженно закрыл глаза. Можно было ненадолго расслабиться. Лекций сегодня у профессора больше не было, в библиотеку он решил зайти позже, перед вечерней поливкой-прополкой. Осталось только проверить домашние работы… Невилл открыл глаза и посмотрел в огонь. Часок отдыха он вполне мог себе позволить. За его спиной скрипнула дверь.
Antony Luis Karter: - Минус двадцать баллов с Гриффиндора. - холодно произнес Картер, когда из-за поворота прямо на него вылетел гриффиндорский второкурсник. Мальчишка побледнел как мел, осознав, в КОГО именно ему не посчастливилось врезаться. В этом случае дело могло закончиться гораздо более внушительным наказанием, чем потеря баллов, это ученики уже вполне успели усвоить. Однако у профессора не было настроения, чтобы слишком сильно зверствовать. Вернее, ему просто не хотелось тратить нечасто выпадающее свободное время на воспитание молодежи. Поэтому, не глдя на перепуганного пацана, Картер свернул за угол. Вот и учительская. Здесь куда тише, чем в коридоре, и слава Мерлину, что это так. Энтони вошел в комнату. Вопреки обыкновению, учительская была почти пуста, только в кресле перед камином расположился Невилл Лонгботтом, хавартский профессор Травологии. - Приветствую Вас, профессор. - негромко и как-то безучастно произнес Картер. Налил себе чай, опустился в другое кресло по соседству.
Neville Longbottom: Невилл покосился на зашедшего Картера. Судьба любит ехидно шутить. Хотел собеседника за чаем – получи. – Доброго дня, – вежливо ответил профессор Лонгботтом, слегка улыбнувшись. Не то чтобы ему не нравился новый преподаватель Защиты от Темных искусств, просто в его обществе он не мог расслабиться. И даже не потому, что Картер был достаточно искушен в Темной магии и вызывал у Невилла подозрения. Просто его непробиваемое безразличное выражение лица и ровный бесстрастный голос несколько… нервировали Лонгботтома. В компании этого профессора невольно начнешь чувствовать себя мебелью. Или первокурсником, только переступившим порог школы. Наверное, именно поэтому с самого его назначения Лонгботтом ни разу с ним толком не поговорил. Невилл немного настороженно посмотрел на севшего в соседнее кресло Картера. Но голос остался вполне беззаботным и доброжелательным: – Как Вам преподавание, профессор? Как студенты?
Antony Luis Karter: Энтони вдохнул полной грудью мягкий, ненавязчивый аромат любимого чая, откинувшись на спинке кресла. Профессор очень любил тишину, любил сидеть пере камином, часами вглядываясь в причудливый танец огня. В такие минуты на обычно холодного и отстраненного Темного мага находило теплое умиротворение. Обычно ему нисколько не мешали даже учителя поблизости. Сейчас же Энтони чуувствовал интерес профессора Травологии к своей персоне. А еще он ощущал некоторую нервозность, напряженность. Маг открыл глаза, повернул голову, встретившись холодными черными глазами со взглядом серых глаз Невилла. - Благодарю Вас, потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому шуму. А в остальном мне не на что жаловаться. - губы Энтони тронула улыбка, но глаза оставались прежними: холодно-отстраненными. Создавалось впечатление, что дождливой ночью смотришь в черное лишенное звезд небо. - Вы декан Гриффиндора, я правильно помню?
Neville Longbottom: «У него очень холодные глаза», – отметил Невилл, встретив взгляд Картера. Профессор уже слышал от учеников, что у преподавателя ЗОТИ очень тяжелый, пугающий взгляд. Но в этот момент Невилл не почувствовал ни страха, ни давления. Только сдержанное удивление: «Не думал, что у живого человека могут быть такие спокойные глаза». Лонгботтом ответно улыбнулся. – Я по началу тоже не мог привыкнуть к вечному гвалту на переменах. У меня голова шла кругом от шума. Поэтому старался весь день проводить в теплицах, а возвращаться в замок только поздним вечером, когда студенты более-менее угомоняться. Он получил эту должность тринадцать лет назад. Это был первое его посещение школы за долгие годы. И даже через одиннадцать лет после битвы в Хогвартсе он все еще не мог забыть все то, радостное и печальное, что он пережил в этих стенах. И когда-то привычный шум повседневной школьной жизни погружал его в воспоминания, пробуждая тоску и боль об ушедших. Только через несколько лет Невилл смог побороть эту слабость. Профессор Лонгботтом вздохнул, посмотрел на пламя, плясавшее в камине. Непрошенные воспоминания быстро развеялись, и на следующий вопрос Картера он ответил по-прежнему, бодро, с улыбкой. – Да-да, все верно, – Невилл посмотрел на коллегу и с легкой тревогой спросил: – Мои ребята вам чем-то досаждают?
Antony Luis Karter: О да, с таким взглядом Энтони не требовалось даже повышать голос на студентов. Собственно, никто в Хогвартсе ни разу не слушал, чтобы профессор Картер повысил голос. Однако вопреки общественному мнению Картер вовсе не ставил себе целью стать самым страшным профессором школы, нет, это получалось само собой. Энтони Картер перевел взгляд на огонь. Мягкий танец огня всегда завораживал и расслаблял его. - Ни в коем случае, профессор. Некоторый недостаток дисциплины Гриффиндорцев в целом вполне компенсируется прилежанием и знаниями. У Вас есть весьма одаренные ребята, профессор. Жаль, что мой предмет рассматривается столь узко в этой школе. - Да, Энтони уже пытался предложить Минерве МакГонагалл ввести занятия непосредственно по Темным Искусствам, но та была очень возмущена его предложением...
Neville Longbottom: Невилл впервые искренне и раскованно улыбнулся. – Рад, что вы ими довольны. Надо сказать, вы сумели заслужить уважение учеников. Профессор поднес чашку к губам, задумчиво посмотрел на Картера. Кого-то он ему напоминал… Слишком смутно, что бы он мог вот так с ходу вспомнить, но что-то знакомое в нем было несомненно. Лонгботтом сделал глоток, заметил: – Сейчас Защита от Темных искусств – гораздо более обширный предмет, чем во времена моего обучения, – он посмотрел на Картера, ожидая его реакции, – Тогда урезались чуть ли не все практические приемы, особенно опасные темные существа и сложные защитные заклинания. Тот же Патронус, например. Мало кто во времена Второй войны владел подобным мастерством. Профессор Лонгботтом догадывался, что имеет в виду его коллега. Невольно вспомнился седьмой курс и тогдашние уроки ЗОТИ. "Нет уж, увольте, такого нам не надо".
Antony Luis Karter: Энтони тоже уделил некоторое внимание чаю. Он решительно не понимал некоторых людей, способных пить чай литрами, игнорируя вкус, аромат и приятную беседу, столь необходимые компоненты чаепития. - Только я попросил бы Вас напомнить Алексу Саммеру, что третий прогул моих уроков подряд может неприятно для него закончиться. - очень по-снейповски заметил Энтони. Саммерс, третьекурсник Гриффиндора, похоже, решил доказать своему курсу, что он достаточно смел, чтобы противостоять профессору ЗОТИ. Делал он это весьма своеобразно: избегая попадаться Картеру на глаза даже на занятиях. - Во времена моего обучения, профессор, тонкому искусству магии уделялась значительно большее внимание, чем сейчас. - с некоторым неудовольствием заметил он. - Как можно защититься от того, чего не понимаешь? Похоже, даже Вторая Война не стала уроком консерваторам. Вернее, стала, но не в ту сторону.
Neville Longbottom: Профессор Лонгботтом нахмурился. – Алекс? Странно, за ним никогда подобного не водилось… Я поговорю с ним. Рассуждения Картера вызвали у Невилла скептическую усмешку. Конечно, до середины прошлого века обучение охватывало куда больше областей, не зацикливаясь на бытовой магии и одной только защите, но куда это привело? Тут ухмылка профессора застыла, а взгляд приклеился к сидевшему напротив человеку. «Это сколько ж ему лет?». Невилл сделал еще один глоток, стремясь отвлечься от непрошенной мысли. А потом все-таки вспомнил, кого напомнил ему преподаватель ЗОТИ. И поперхнулся.
Antony Luis Karter: - Буду очень Вам благодарен, профессор. - кивнул Энтони. Собственно, профессор Картер НИКОГДА не отмечал в журнале отсутствующих. Директор уже разговаривала с ним по этому поводу. на что Энтони отвечал, что отсутствующие в Хогвартсе редкость, и он не собирается их отлавливать. Онако, вопреки сказанному, профессор всегда знал, кто пропустил его занятия. В конце концов, отсутствия даже по уважительной причине были тут огромной редкостью. Спептицизм Невилла Энтони совсем не разделял. Прятать знания совершенно не выход, запретных плод становится лишь слаще. А простые люди оказываются неспособны себя защитить. Энтони оторвал взгляд от камина и взглянул на Невилла, ощутив его удивление. Это даже удивлением-то не назвать, похоже, профессор Травологии был просто поражен... - Что-то случилось? - поинтересовался маг.
Neville Longbottom: – Детство вспомнил, – сдавленно ответил Невилл, отставив чашку, – Не обращайте внимания. Стремясь как-то отвлечься от вставшего перед глазами образа «любимого» учителя, он не нашел ничего лучше, чем развить заданную Картером тему. – Значит, вы считаете, что нельзя эффективно сражаться с тем, чего не понимаешь? То есть вы считаете, что нам необходимо преподавать чистые Темные искусства? – профессор старался говорить ровно, чтобы его слова не послужили оскорблением, но неодобрительные нотки все-таки проскальзывали, – Но кто даст гарантию, что воспитанные таким образом дети используют полученные знания только для защиты, не обратив их против бывших товарищей, превратив в оружие? Я, может, конечно, и неправ, но мне кажется, что Первая война разразилась именно из-за того, что никто не контролировал, какие знания получают школьники, и в каком контексте это происходит.
Antony Luis Karter: - Видимо, это было не слишком приятное воспоминание? - Энтони не давил, ему не было ни малейшей необходимости в этой информации. Он вообще активно использовал легилименцию нечасто, оставляя за окружающими право на личную, так сказать, жизнь... - Скажите, Невилл, Вы когда-нибудь изучали Темные Искусствыа? - мягко спросил Энтони. В ответе на этот вопрос он даже не сомневался. - Вспомните, кто был величайшим магом прошлого века. А ведь он знал о Темных Искусствахз очень, очень много, можете мне поверить. И если бы не его упрямство в этой области мы с вами встретились бы в э.той школе несколько раньше. - собственно, говорить это не стоило, однако слепая ненависть к Темным Искусствам выводила Энтони из себя. К тому же ныне в Хогвартсе не было никого, кто помнил Энтони Леккера, поэтому он ничем не рисковал.
Neville Longbottom: Невилл уже абсолютно мрачно смотрел на коллегу. Он понимал, что, возможно, действительно не вполне прав, но слепое отвращение и годами хранимая ненависть сводили шансы понять собеседника на нет. – Не поверите, изучал. Один год… нет, вру, полгода. Но мне, знаете ли, хватило, – даже голос обычно невозмутимого доброго профессора изменился. Теперь он был холоден, как сталь, – А если вы пытаетесь меня шокировать, упомянув имя профессора Дамблдора, то можете не утруждаться – об этом я наслышан. И то, что он, являясь специалистом в данной области, не утвердил Темные искусства как предмет, говорит о том, что он разделял мою точку зрения. И это для меня весьма веский довод. Невилл откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Его трясло от гнева и возмущения, но в то же время он стыдился своей пламенной речи. «Как подросток, спорящий с отцом», – подумал он. Эта мысль немного его охладила. Невилл виновато посмотрел на Картера. – Я был невежлив, мне очень жаль, – профессор виновато улыбнулся, – Но постарайтесь понять – то, что называется Темными искусствами, ассоциируется у меня в первую очередь с Темным лордом. Знаю, это не делает мне чести, но я ненавижу это искусство всей душой, хотя совсем его не понимаю. Я знаю, что магия сама по себе не может быть ни светлой, ни темной, что такой ее делает человек… Но что если изучение Темных искусств подтолкнет ко злу колеблющегося, определив его судьбу? Может быть, я во многом заблуждаюсь, но такого мое мнение. Прошу простить меня, если я оскорбил ваши чувства.
Antony Luis Karter: Видели бы гриффиндорцы сейчас своего декана. - немного насмешливо подумал Энтони. Да, реакция Невилла на любые упоминания о Темных Искусствах была вполне предсказуемой. У него были веские основания ненавидеть все, что связано с Темным Лордом. И именно за это Энтони Картер и ненавидел того, кто называл себя Лордом Волдемортом. - Очевидно, Вы имете ввиду Кэрроу. - заметил Энтони. - Верно говорят, преподаватель часто определяет наше отношение к премету в целом? - маг усмехнулся, видя, как распаляется обычно доброжелательный профессор. Однако профессор быстро справился с собой. - Не извиняйтесь, вы нисколько не задели меня. Я понимаю, у Вас есть все основания так считать. И Вы знаете... Именно за это я ненавижу Темного Лорда не меньше, чем Вы. Он уничтожил саму возможность рапространения тех чар, что могли бы изменить мир, я надеюсь, к лучшему. Тех, что были занесены в Запретные, Темные, не особенно разбираясь. Это преступление в моих глазах соперничает с тем бессмысленным, кровавым беспределом, что он творил. И именно поэтому я здесь. Я не желаю повторения этого кошмара, и приложу для этого все усилия, можете мне поверить.
Neville Longbottom: Невилл улыбнулся, печально и задумчиво. – От преподавателя действительно многое зависит. Я всегда отвратительно учился на зельеварении, потому что до смерти боялся профессора. А потом он стал первым, кто учил нас понимать Темные искусства, – Лонгботтом грустно посмотрел на Картера, – Вы с ним очень похожи. Он тоже изучал и любил темную магию, и многие ваши мысли я слышал от него. Невилл прикрыл глаза. Воспоминания уже какой раз за этот вечер захватили его. И он наконец-то понял, что пытался сказать Картер, что он хотел сделать. Профессор Лонгботтом открыл глаза и посмотрел в пламя. – Я верю, что вы ненавидите Волан-де-Морта. И верю, что вы не хотите повторения прошлого кошмара. Но подобное знание все равно нельзя доверить любому. Но понять сущность Темной магии необходимо, в этом вы правы. Все, кто сражались в последней войне, смогли что-то противопоставить Пожирателям только тогда, когда поняли, что лежит в основе их магии…
полная версия страницы