Форум » «Ларец со сказками» » [21.12.2022 г.] Торжество противоположностей или вскрытие покажет » Ответить
[21.12.2022 г.] Торжество противоположностей или вскрытие покажет
Storyteller: Время действия: 21 декабря. Место действия и его примерное описание: кабинет трансфигурации, после уроков. Действующие лица: Элис Суттенлей и Гарри Поттер. Ситуация: подготовка к Турниру и Рождеству - задание не из лёгких и само собой, не может обойтись без преподавателей и старост школы. но разве ожидал кто-либо, что профессор Макгонагалл настоятельно попросит объединить усилия именно этих двоих? /ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/
Ответов - 15
Harry Potter: Нервы Гарри были накалены до предела. Мало того, что у него возникла прочная стена непонимания не только с учениками замка, который давно стал ему вторым домом, но и с большинством из преподавательского состава, хотя, вместе с тем, между собой учителя проявляли удивительное единогласие и, как бы друг к другу не относились на самом деле, на людях старались сохранять по крайней мере видимое дружелюбие. Разве что только против него не объединились. Гарри было обидно. Нет, победив самого тёмного колдуна, он не ждал того, что ему будут кланятся в ноги и рассыпаться в бесконечных благодарностях, но он ждал просто элементарного понимания. Морально он был страшно измотан, и его Воландеморт внутренне затронул гораздо сильнее, чем остальных, оставляя в душе незаживающие рубцы, будто касаясь его внутренних органов и отравляя их своим невидимым ядом. Он измотал его сны, одарил его частью отведённых тьме способностей и навсегда оставил в страхе, не передалось ли что-то из этого страшного его детям. Как же Джеймс не мог понять? Гарри никогда не хотел быть строгим отцом, но теперь у него не было выбора. Он не мог не понимать, кк сильно на нём могло сказаться влияния Воландеморта и теперь страшно боялся, чтобы что-то не произошло с его детьми. С его старшим сыном, как ему казалось, уже начинало происходить и впервые в жизни он просто мечтал ошибиться. Гарри запустил ладонь в свои тёмные растрёпанные волосы и отчаянно прощурил зелёные глаза. А ведь раньше всё было иначе. Сколько сов он получал с разгневанными посланиями о том, что Джеймс снова совершил очередное безобразие, а он улыбался сыну одними глазами и просто насмешливо говорил, что это было неплохо, но до них с Роном и Гермионой молодёжи с их проказами далеко, их переплюнуть будет непросто. Он был таким современным отцом, а теперь слово бы начинал сам меняться в какую-то худшую сторону, хотя вовсе этого не хотел. Дела мракоборцев снова начали на него давить, он не мог слишком надолго отлучаться от своего поста, но отпуск профессора по трансфигурации никак не кончался, и Гарри волей-неволей приходилось всё совмещать. Он попытался погрузиться в занятия, попытался более тщательно и интересно готовить уроки, старался не смотреть слишком скептически на слизеренцев, но у него ничего не выходило. А сегодня его ещё нагрузили довеском, а именно подготовкой к Турниру. Гарри, конечно, разнервничался и успел себя извести за прошедшую ночь, прекрасно помня, что Турнир Трёх Волшебников, который однажды переживал он сам, ни к чему хорошему не привёл. И меньше всего ему хотелось, чтобы его дети приняли участие в турнире дуэлянтов. Но что-то подсказывало ему, что и Альбус, и Джеймс, и Лилиан именно так и поступят. Он краем уха услышал, что кто-то скользнул в кабинет и среагировал моментально, развернувшись на стуле. В следующую секунду его волшебная палочка смотрела прямо в лицо вновь вошедшему. Что на него нашло в самом деле? С трудом сфокусировавшись на лице, он, обнаружив перед собой собранное юное лицо старосты школы, которую, кажется, звали Элис, он быстро отдёрнул палочку, словно она стала горячей и сухо заметил, - Прошу прощения, Вы застали меня врасплох. Так, собственно...хм...Вы что-то хотели? Он смотрел на эту девушку с пшеничными волосами и умными не по годам глазами почти с вызовом. В конце концов, кто просил его так пугать? Хотя, кто виноват, что нервы его ни к чёрту.
Alice Jane Suttonley: Элис всегда старалась быть примерной старостой, педантично выполняя все возложеные на нее обязанности. Она безмерно уважала директора Макгонагал, поэтому старалась не подводить ее даже в мелочах. Но сегодня... Сегодня она чуть не сорвалась на крик, явно поразив и удивив директрису. Хотя в какой-то момент Стен показалось, что в глазах профессора мелькнуло понимание и сочуствие. Ну что ей стоило отправить к профессору трансфигурации Бэчлора? Тот мало того что гриффиндорец, так и друг его сына. Нет, директору взбрело в глову, что такое ответственное задание, как обеспечение безопасности рождественского праздника можно доверить только разумнице Суттенлей! Элис остановилась на полпути к кабинету профессора Поттера, уперлась лбом в каменную стену и пару раз со злостью саданула по ней кулаком, шипя, как рассерженая кошка. Даже видеть этого, упаси Мерлин, преподавателя девушке соверенно не хотелось. Но долг есть долг, пропади он пропадом! Погруженная в мрачные мысли и предчувствия, Лис, абсолютно забыв постучаться для приличия, проскользнула в кабинет профессора трансфигурации. И была встречена палочкой, направленой в лицо. Подавив инстенктивное желание перекинуться в кошку, чтобы уйти от агрессии, Стен внимательно посмотрела в глаза героя всея магического сообщества мистера Гарри Поттера. Хтолодно ответила: - Директор Макгонагалл просила передать, что из комитета учащихся вопросы безопасности праздника Рождества и взаимодействие с вами как с начальником охраны, возложены на меня. На данный момент жду вашего инструктажа. Мерлинова борода, за какие грехи мне это?
Harry Potter: Меня директор Макгонагалл не ставила в известность, мисс... Гарри немного притормозил, тщательно всматриваясь в лицо своей ученицы и только через пару минут до него дошло, что неплохо было бы надеть очки, которые так кстати лежали на его столе рядом. Да уж, ссоры, а затем это нелепое игнорирование с Джеем сказалось на нём не самым лучшим образом. Сколько раз Джинни пыталась до него достучаться, говоря, что он старше, он опытнее и он должен лучше уметь входить в положение, тем более родного сына, должен, в конце концов, выслушать его, а не слепо беситься. Но он ничего не мог с собой поделать. Гарри добрых полдня вглядывался в карту Мародёров, но, к своему счастью, ничего странного в активности Джея не замечал. Их мелкие шалости с Лили и Алом, в виде проникновений не в самые приятные закоулки замка заставляли его вспоминать об их проделках с Роном и Гермионой и не докапываться до детей. Ал также не давал поводов до беспокойства, разве что его сыновья обожали проводить своё время у озера, но ничего преступного в этом не было. Он и сам когда-то постоянно сидел там вечерами, а после узнал от Сириуса, что там же любил размышлять и его отец. Сейчас Сириуса ему не хватало особенно остро. Он бы смог встряхнуть Гарри, надавать ему затрещин и поставить мозги на месте, а потом схватить за мантию и притащить его на разговор к сыну. Но никто не брался за Гарри вот так рьяно. Наконец, очки были водружены на место. Мисс Элис Суттенлей, та самая девушка, которой он не придал бы особенного значения, если бы не два но. Она была старостой школы. И она слишком часто мелькала в непосредственной близости от его дочери. И прикусить язык по этому поводу его заставлял пока только стыд. Да что только тогда ему ударило в голову, когда он устроил отвратительный скандал Джею по поводу его дружбы со слизеренцем. С тех пор Гарри старательно избегал Адрелиана, потому, что прекрасно понимал, что тогда был чертовски не прав, но извиняться не видел для себя никакой возможности и обходимости. Иногда он был таким упрямым. Мисс Суттенлей, не слишком себе представляю, чем в вопросах безопасности может посодействовать ученица. Странно, что она не прислала Дэвида Бэчлора, а решила, что девушка вроде Вас справится с такой более, чем мужской работой. Не говоря уже о том, что всем известно, что с ним мы сработались бы куда как более продуктивно. Он старательно подбирал выражения, но получалось довольно ехидно, и Гарри ничего не мог с собой сделать. Да что с ним такое твориться? В конце концов, он говорит с ученицей и должен всем своим видом и обликом подавать ей пример, как надо вести себя достойному человеку, а не вступать в пререкания. Впрочем, кажется, если на кого из учителей и хотелось бы ей ровняться, то уж точно не на него. Гарри как-то грустно усмехнулся этим своим мыслям. Да куда уж ему, когда его старательно не замечает даже собственный сын. Он поднял голову, всё также неприветливо глядя на Элис. Надеюсь, сейчас Вы приложете больше стараний, чем на моих занятиях, мисс Суттенлей. А то я заметил, что многие ученики факультета Слизерин считают ниже своего достоинства как следует изучать трансфигурацию. Всё-таки не удержался, хотя дал себе зарок не говорить об этом, не указывать так явно на свою неприязнь к зелёному факульету. Что он, в конце концов, закиклился? Но он не напрашивался в преподаватели, его попросила та женщина, которой он не мог отказать - это профессор Макгонагалл, которая всегда могла на него расчитывать. А он словно окунудся с головой в своё детство вспоминая, как боролся со слизереном в юные годы за каждый балл. Но сейчас - то он должен быть объективен, так больше нельзя. Он покачал головой, даже не отдавая себе отчёта в том, что ведёт себя слегка невменяемо. Задрал чёлку и положил холодную ладонь на свой шрам, который начал гореть ото всех этих раскалённых мыслей. Давно его не беспокоил шрам, настолько давно, что он начал почти забывать, что он болел всегда не к добру. Почти. Это всё нервы и только. Сегодня он просто обнимет Джинни, а потом пригласит её на ужин там, где они ужинали в первый раз. Слегка смущаясь из-за того, что кто-то ещё кроме них может прочесть в их глазах, что они так нуждаются друг в друге. Думая, что совершенно не знают, что заказать. А затем просто сплетая пальцы и забыв обо всём остальном мире и вопросах мировой безопасности.
Alice Jane Suttonley: Только бы не психануть.... Ох, расцарапать бы эту физиономию, чтобы ни один шрам остался.... Ох... - Поверьте, я спрашивала директора об этом, но она ограничелась замечанием о том, что считает меня более ответственной и собранной. И с железным самоконтролем, не иначе. Элис глубоко вздохнула, стараясь смотреть в точку чуть выше и левея уха профессора, а сжавшиеся в кулаки руки спрятала за спиной. Моргана, ну за что такая пытка? Но когда этот... Этот... Гриффиндорский выкормышь и герой с пеленок завел свою излюбленную шарманку, Элис сорвалась. Нет уж, хватит, достаточно он об нее ноги повытерал на уроках! - Сэр, если вам не нравится моя кандидатура, отправляйтесь к ней и так ей и скажите, ибо мои слова не стали для директора аргументом! - Стен обожгла Поттера яростным взглядом, - И хотя бы из чувства такта, если оно вам вообще знакомо, прекратите топтать честь моего факультета! Кт вашему сведенью, я ношу зеленый цвет с неменьшей гордостью, чем вы в свое время одели крастный! И если имя Темного Лорда в вашей памяти неразрывно связано со Слизерином, то вспомните и профессора Снейпа, память которого оправдывали перед всем магическим сообществом! Язык мой - враг мой... Лис гордо и непримеримо смотрела на Гарри Поттера, ожидая миносов за дерзость и угроз к исключению и впервые за последние месяцы чувствовала себя удовлетворенной.
Harry Potter: Гарри счёл за благо проигнорировать слава девушки, чтобы дальше его не понесло, а он прекрасно знал эту свою особенность, что заводился он с пол оборота. И сейчас рядом не было любимой жены, которая могла бы его утихомирить, да и с сыном он не общался уже лет сто, что заостряло его и без того оголённые нервы и резало по нему, как смычком по больной скрипке. Он лихорадочно пытался сообразить, что за задание дать мисс Суттенлей и готов был уже пойти на мировую, как вдруг ему в голову ворвались следующте слова, которые Элис, не выдержав его прессинга, выдала. В сущности, она не сказала ничего оскорбительного, но у него так отчаянно загорели щёки, которые словно ножом порезало от тех имён, которые чёрными и белыми полосами перечёркивали его жизнь. Он подскочил на месте, срываясь на крик, совершенно забывая, что разговаривает с ученицей, не думая о последствиях и даже о том, что он понятия не имеет, зачем это ей говорит. Не смей говорить о профессоре Снейпе, девчонка. Что ты знаешь об этом? Что ты знаешь о Воландеморте? Что ты можешь понять, что ты видела в жизни? Профессор Снейп был великим человеком и тебе до его величия далеко. Но это не отменяет того, что наши личные отношения не сложились и вряд ли бы это изменилось, останься он жив. Но ты не смеешь рассуждать о том, что представить не можешь. Честь факультета! Что сделал твой факультет, чтобы отстоять свою честь? Я вижу только то, что вы, слизеренцы, задираете нос и кичитесь всем, чем не лень, вечно ноете, что вас оскорбляют, в то время как чуть ли не вся школа стоит за вас горой, а вы из-за своей надменности и гордыней этого не замечаете. Не смей рассуждать о моей форме. Я мог носить и другую, зелёную. И это бы не отменило ничего из того, что я сказал только что. Его трясло от кончиков пальцев на ногах до самых ресниц, и Гарри никак не мог унять внутри эту сильную дрожь. Он дал себе время только для того, чтобы сделать пару вздохов и продолжить уже более спокойно, хотя голос его всё ещё так и дрожал от возмущения. Она затронула в его душе что-то очень важное, она не была в этом виноватой и, по сути, попалась ему под руки, и он не мог отпустить её руку, потому, что Элис была нужна ему, ему были нужны её уши, чтобы они слышали то, что сейчас он говорил. Он ненавидел её за то, что она стала дорога его родной дочери гораздо больше, чем он сам, что Лили проводила с этой девушкой столько времени, что он и мечтать не мог проводить с ней, Алом и уж тем более строптивым старшим сыном. И не мог ничего с собой поделать. Ты смеешь говорить о том, с чем связано для меня имя Тёмного Лорда? Ну так слушай. Оно связано для меня со смертью моих родителей. Оно связано со смертью профессора Дамблдора и профессора Снейпа. Оно связано со смертью Сириуса Блека. Римуса Люпина. Фреда Уизли. Добби. Мне продолжать список? Всех тех, кого он убил. Ты видела когда-нибудь яркий зелёный свет, который на твоих глазах превращает живого человека в ничто? Слышала его жёсктий смех? Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе о том, что ты должна сделать что-то, чтобы остановить весь этот ужас? Не смей рассуждать сейчас об ответственности, которую на тебя возложили. Ты не знаешь ещё, что это такое. И искренне желаю тебе не узнать. Каждый раз, как он произносил имя Воландеморта, его шрам всё больше и больше саднило, как будто тот призывал его остановиться. Но Гарри слишком давно не придавал этим сигналам значения, слишком уж не хотелось ему верить, что тот, кто заставил его разрушить свою жизнь и едва найти в себе силы начать её строить заново, который забрал столько света из его души и растоптал его, вновь может вернуться, что усилия будут напрасны. Гарри ведь чётко осознавал, что больше у него не найдётся тех сил, той огромной энергии, что помогла однажды сломить волю Тёмного Лорда. Он отчаянно вглядывался в глаза Элис, в поисках ответов. Словно спрашивая её, всё ещё оставаясь немым, но уже не глухим "что скажешь?"
Alice Jane Suttonley: Элис молча выслушала горячую, полную горяцих, искренних чувств ресь профессора, не на секунду не отводя глаз от его лица. - Честь нашего факультета - наша честь. Наша сила, наши знания, наше единство. Вы говорите, что полшколы нас поддерживают? Акститесь. С самого первого дня, когда первокурсника отправляют за зеленый стол, он становиться чужим. Зачумленным. Изгоем для всех, кроме своего факультета. Может, нас и не травят, но и как равных принимают очень не многие. Девушка говорила очень спокойно, но глаза блестели ледяной яростью и злостью. - Что для меня Волдеморт? Человек, который за две войны уничтожил всю семью моей матери. Из всего рода выжила только она. Это мое детство в магловском доме. А профессор Снейп - моя гордость от того, что я ношу герб Слизерина, мой идеал, герой и символ нашего факультета. Девушка судорожно сглатнула и подалась вперед, впиваясь взглядом в зеленые глаза профессора. - Вы думаете, я не знаю? Вы думаете, я не узнаю? Увы, это не так. Знаете, как проявилась моя магия в детстве? Предвиденье. Это дар передовался от матери к дочери. Так вот, я с пятого курса знаю, что впереди - война. И смерть. Она резко отвернулась, будто желея о том, что сорвалось с ее языка. Не поворачиваясь, тихо продолжила. - Мы - изгои, мистер Поттер. Большая часть из нас - дети тех, кто проиграл вам. Я потеряла свой род еще до рождения, так же, как и всю его историю. А на многих давят столетия титулов почета, им не досталось от семей ничего, кроме чести чистокровных и тяжелого бремени долга вернуть утраченое имя. Многие годы мы жили паралельно трем другим факультетам. Сплоченой семьей, зачастую жестокой, с внутренними проблемами, но единой. А теперь пришли вы, и на нас началась охота. Вы демонстративно давите на нашу гордость, а ученики давят массой в корридорах. Вы знаете, сколько уже слизеринцев, младшекурсников, побывало в больничном крыле? Узнайте. Все эти годы ситуацию сдерживали. С гриффиндорской стороны - ваши сыновья, с нашей - я и Адрелиан. А теперь Вы растоптали авторитет Джеймса, и агрессия начала выплескиваться. И мы, старосты, не долго сможем контролировать Слизерин. Скоро остальные начнут отвечать ударом на удар. А потом вы скажите, что виноват, как всегда слизерин. Элис резко развернулась. - Вы делаете из нас врагов! Вы творите из нас темных магов! И только посмейте сказать, что это не так!
Harry Potter: Да вы ничего не замечаете! Вот именно, Элис, даже мои собственные дети и те - на вашей стороне больше, они вообще не особо волнуются о чести своего факультета, как я смотрю. Все ученики общаются друг с другом и даже Нотты, по которым Азкабан плачет, не оказывают на вашу репутацию огромного влияния. Так вы, вместо того, чтобы расслабиться и радоваться жизни, только ощетинились, вбив себе в голову, что должна отвечать за деяния своих отцов, исправлять их ошибки. Вы даже не видите, как зациклены на этом, и что вы и только вы заставляете себя думать об этой чести, только вы и делаете это разделение по факультетам, только из-за вашего поведение оно и становится таким явным. Вы словно всем своим видом бросаете вызов и в упор не видите, что другие ребята костями лягут, чтобы постоять за вас. Вы всех от себя сами оттолкнёте однажды, зациклившись на своей чести и на себе! Гарри говорил горячо - да, он не понимал, всего этого помешательства слизерина на своей поруганной чести. Он смотрел на Драко - своего ровесника, своего одноклассника, и не понимал, почему тот чувствует себя виноватым. Да, он сделал неправильный выбор, но в последний момент он сумел разобраться, что он настоящий гораздо лучше, чем все пытались его выставить. А ведь Гарри мог быть на его месте и прекрасно помнил ту фразу профессора Дамблдора, которая его просто спасла тогда "главное не в чём вы похожи, а чем отличаетесь", и словно наяву видел руку крёстного, положенную на его плечо, его мягкий взгляд с озорными огоньками, чем-то похожий на вгляд его старшего сына, и слышал его слова в своей голове "ты не плохой человек, ты хороший, с кем случилось много плохого". И он тогда в это поверил. Жаль, что Джеймс теперь не верил ему. Хотя Гарри и сам хорош - если при нормальном раскладе был хотя бы шанс, что Джей отошёл бы от связей с Картером, то теперь будет общаться с ним просто из принципа. Прости, Элис. Это твоя семья и твои чувства. Но я говорил немного о другом. Это совсем другое дело, когда твои близкие умирают на твоих глазах, а ты ничего не можешь сделать и понимаешь, что это исчадие ада будет уничтожать жизнь и дальше, пока не останется ничего, кроме тьмы. Гарри выглядел уже не таким собранным и нахмуренным, полным якобы праведного гнева. Из него словно высосали все силы и даже сидеть ему было уже тяжело. Он говорил немного устало и гораздо более рассеянно и отчуждённо. Перед глазами мелькали образы из прошлого, те милые и такие дорогие сердцу лица, которые навсегда замерли прямо на его глазах. И лицо, вернее, оскал Воландеморта, который давно не был похож на человека, скорее напоминая свою верную огромную змею. Гарри давно уже не ёжился при мысли об этом злодее, но вот мысль, что и Элис, и многим другим, он оставил свои шрамы, заставило его выползти из раковины своего личного горя и смотреть на вещи шире. Ты никогда не видела профессора Снейпа. Ты не знаешь, какой он на самом деле. Он вряд ли был очень рад твоему восхищению и вообще обратил на тебя внимание. Он был сложным человеком, но он положил свою жизнь и свою репутацию на карту ради того, чтобы дать другим возможность жить. И я рад, что он для тебя - настоящий герой. Я назвал сына в его честь. Это говорит само за себя. И мне всё равно, был ли он слизеренцем. Элис, мы сделали всё, чтобы вы не узнали этого, с позволения сказать, Лорда. Но, очевидно, этого было недостаточно. Но я знаю, что такое травля и можешь смеяться сколько угодно. На целый год от меня отвернулись все, и друзья, и враги. Все считали меня сумасшедшим и знаешь, почему? Потому, что я сказал, что он вернётся. И я не хочу, чтобы ты повторила это. Не всегда стоит кричать о своих познаниях на каждом шагу. Но я и не думаю, что ты проявишь неблагоразумность - этого у тебя не отнять. В Аврорате все давно уже начали чувствовать неладное, но Министерство придерживается своей обычной политики - что ничего страшного не случилось и не случится. Конечно, никто в это давно не верит. Он был в отчаянии. Столько смертей, столько горя и всё ради того, чтобы Воландеморт навсегда канул в небытие. И всё напрасно. И теперь эти дети не будут безмятежно счастливыми. Но эта мрачная решимость на лице Элис без слов говорила, что они уже выросли и готовят себя ко всему. Что ж, похвально. Конечно, слова Элис о том, что он делает всё, чтобы опусить слизеринцев, не могли пройти мимо ушей. Гарри потёр подбородок и поправил очки, думая, как бы лучше ей объяснить. Он поднял на Элис глаза, но в его взглядя больше не читалось той холодности, с которой он вглядывался в неё в самом начале беседы. Эта хладнокровная на первый взгляд девочка скрывала в себе что-то горячее, то, что не каждому давно. И он даже начал теперь понимать, почему Лили решила пойти на всё, но отстоять своё право на дружбу с этой слизеренкой. Гарри, конечно, отпраивл Лили на каникулы домой и запретил выходить куда-либо, и понимал, что она старается хотя бы более-менее вести себя прилично лишь для того, чтобы отец, не дай Мерлин, не сорвался на Джеймса. Что ж, по крайней мере друг за другу дети его горой, что уже было каким-то бальзамом на рану. Как ты не понимаешь, Элис? В Хогвартс существует четыре факультета всё-таки не зря. И это факт, что слизерен навязывает ученикам те качества, то величие, с которым справиться могут не все. И поэтому многие поддаются тьме, не потому, что эти ребята изначально плохие, а потому, что ответственность слишком большая. И не все её выдерживают. Да, я не скрываю того, что строже всего отношусь к слизеринцам, но я стараюсь заставить вас работать ещё сильнее, ещё больше и достичь ещё лучших результатов. Может быть, я выбрал неправильный метод, но я не прирождённый педагог и этого не скрывал. Элис, ты сама сказала, заметь, что ваши непонимания начались задолго до меня и от этого никуда не деться. И поэтому именно вам нужно работать усиленно. Гарри сдержанно улыбнулся. Всё-таки эта девочка не так проста, как казалась ему на первый взгляд, но и он не так однобок, как она думает. И не такой уж недалёкий кретин. Он совершил ошибку, когда снял баллы со слизерина просто за то, что Адрелиан подошёл к его сыну, но успел это исправить. Но вот слизеринцам знать, что он пошёл на попятную, необязательно. Пусть тренеруются в искусстве ангельского терпения и всепрощения, если они так на это способны. Мисс Безупречность - так ехидно он окрестил Элис в своей голове. Впрочем, она и правда была рассудительна. Её стоило бы поставить на место, но что-то мешало ему это сделать. Вообще-то мои отношения с сыном тебя не касаются. Но раз уж мы начали этот разговор, я объясню. Я никогда не доверял профессору Картеру, и мне очень не нравится то, что ему доверился мой сын. Это для вас Джеймс - друг, один из самых бойких учеников, мнение которого может повлиять на многих. А для меня он - сын, и я хочу уберечь его. Даже если под угрозой будет его ко мне отношение. Гарри в очередной раз потёр шрам, который изрядно достал его и отвлекал от беседы. И неожиданно вспомнил слегка ядовитую ухмылку Снейпа. Он так смотрел на него - только потом Гарри понял, погружаясь с головой в его воспоминания - он смотрел на него, как на сына своего кровного врага. И как на сына той женщины, с которой он так и не стал счастлив. На мальчика, который мог быть его сыном, но им не стал. Он с ненавистью и с раздражением смотрел на Люпина, вспоминая, как он напал на него, хоть и случайно, в обличие оборотня, но всё равно варил ему зелья исправно, имея тысячи возможностей его отравить. Гарри же одним своим видом и особенно глазами напоминал ему каждый раз, что Лили выбрала не его. Что он так и не смог ей сказать, как сильно она ошиблась, выбрав этого выскочку Поттера. О чём ты говоришь? Невилл, то есть профессор Лонгботтом, ничего не говорил мне ни о каких случаях с учениками, которые довели бы до больницы. Впрочем, это было неудивительно. Невилл вообще не говорил с Гарри с некоторых пор. С тех самых, как Гарри окончательно слетел с катушек. Даже если вы изгои, Элис, это обвинение ты кидаешь в лицо не тому. Я тоже изгой, которому так и не простили, что он отделался одним шрамом, в то время, как многие умерли. И на их месте должен был быт я.
Alice Jane Suttonley: - Из-за нашего? - Лис вдруг сорвалась на крик, - Вы говорите, из-за нашего? Да что вы можете знать! Вы - герой войны, гриффиндорец, даже во время гонений на вас Министрества у вас были друзья и соратники! Вы выйграли - и алый цвет стал символом храбрости! А Волдеморт втоптал наш факультет в такую грязь, и низость, и мерзость, что в нас людей-то не видят! Мы заранее, уже на первом курсе становимся врагами всему миру! Вы даже доли этого не знаете, потому что вы были гриффиндорцем, потому что ваш факультет был одним из, а наш - отдельным! Девушка перевела дух и с каким-то отстраненным удивлением поняла, что плачет, но даже не сделала попыток утереть слезы, а продолжила, горячо и быстро, будто выплескивая накопившийся в сердце за долгие годы яд отчаянья и озлобленности. - Мы зациклились на своей чести и семье, потому что у нас больше ничего нет! Только эта честь и боль! Вы правы, я не знаю, я никогда в живую не видела смерти! Но с чего вы взяли, что боль от этого меньше? Вы хоть раз смотрели в глаза своего сына на его дне рождении? Хоть раз замечали его чувства, когда кто-то называет его полным именем? Вы хоть раз задумывались о том, почему ваша дочь стараеться нести свое имя как знамя, как флаг, как символ? Им тоже больно! И они на все готовы, что вы больше не испытывали подобную боль! Чтобы им самим не пришлось ее узнать! Джеймс - лучший дуэлянт в школе! Он блистал на трансфигурации, я только и могла, что мечтать его превойти! А что теперь? Что вы сделали? Чего вы хотели, возобновив древнюю как мир травлю?! Вы боялись, что многие из нас не справяться с дарованной им силой? Мы справлялись! Пока не появились вы! И теперь многие, очень многие обратят свои силы против других - чтобы хоть как-то защититься! И если сейчас вернеться Лорд, они пойдут за ним! Потому что он в отличии от всего остального мира будет понимать их! Горло саднило, но остановиться она не могла - так и кричала в лицо этому герою, этому Избранному, не замечая заливающих лицо слез. - В тот вечер, когда пал Темный Лорд, весь слизерин покинул замок! И с тех пор на нас клеймо трусости и предательства! Вы спрашивали, почему мы цепляемся за честь? Потому что это единственное, что позволяет нам гордиться собой даже под грузом вины за предательство, которое совершили не мы! Лис замолчала, глотая слезы и боль, а потом тихо рассмеялась. - Вы не изгой, профессор. Вы - герой. Для всех, даже для детей ваших врагов. Вы тот, кто вытащил этот мир из тьмы. В вас просто говорит ваша вина, ваша боль. Но вы были и остаетесь надеждой для всех.
Harry Potter: Элис, я видел многое из жизни Воландеморта и очень долго думал, зачем профессор Дамблдор позволил мне своими глазами видеть моменты его прошлой жизни. И потом понял. Сострадание, возможность дат шанс даже тому, у кого не должно быть эти шансов. Дамблдор поверил ему, ещё мальчишке, хотя чувствовал, что этот мальчик никогда не был прост, и дал ему этот шанс, хотя и поплатился за него жизнью. И никогда недоверял Реддлу. Он хотел, чтобы я видел, что у каждого человека есть свой выбор и сделал свой сам. Я ненавидел Воландеморта до последней минуты. А он был таким же мальчиком, как я, выросшем без родителей, только вот он выбрал мстить за это всему миру. А теперь я понимаю, что всё ещё не закончилось и уже не уверен, закончится ли вообще. Гарри очень долго думал о том, что сказать Элис на её слова о том, что Воландеморт опорочил её факультет. Она была права, да несовсем. Это было непросто, сказать о том, что Гарри видел в закоулках чужой памяти, словно подглядывая без разрешения, но почему-то сейчас ему казалось важным обнародовать то, что знал теперь, возможно, он один. Может быть эти знания помогут и новому поколению. У них ведь теперь нет Альбуса Дамблдора, который до последних дней по сути оставался пусть бесконечо мудрым и опытным, но ребёнком, и потому не терял способностей понимать других детей. Я не герой, Элис. Я просто Гарри. Просто тот, кто с самого рождения должен был сделать одно - отдать свою жизнь. Даже Дамблдор не верил в то, что я справлюсь. Да я и не справился, Элис. Что я мог бы сделать один, если бы не все ученики и учителя, вставшие на защиту замка? Ничего. Все знали моё имя лишь потому, что я выжил. Но это заслуга моей матери и она - настоящий герой, мой отец. Профессор Снейп. Но не я. Я не сделал бы ничего, если бы меня не подталкивали и не оставили мне иного выбора. Гарри теперь говорил очень тихо, но не было уже впечатления, что он сдулся, как воздушный шар. Он говорил, убеждённый в том, что на сей раз он действительно прав. Как когда-то сказала ему Гермиона - не скромничай. Но он действительно не скромничать. Без поддержки, защиты, бесконечной сплочённости его друзей и соратников он был бы никем. И Воландеморт раздавил бы его, даже не заметив. Кроме того, мало кто знал, если вообще кто-либо был в курсе, что на месте знаменитого Гарри Поттера, мальчика со шрамом, мог быть его друг - Невилл. Гарри никогда об этом не заговаривал, даже с Невиллом. Услышав однажды это от Дамблдора, он хранил это в сокровенном уголке своей памяти, радуясь, что другу не пришлось перенести столько попыток вороваться в его сознание, но который и без того сумел всем доказать, что из неуклюжего мальчика - неудачника он превратился в настоящего волшебника, героя войны. Наверное, я просто вас неодоценивал. Мне казалось, что вы ещё такие молодые, что вы не должны задумываться о том страхе, который витает в воздухе. Но в этом, видимо, заключается моя основная ошибка. Я хочу уберечь вас от того, что пришлось пережит нам, но на самом деле всё выходит наоборот. Ты права, Элис. Я снимал баллы со слизерина незаслуженно. Пусть и вовсе не из тех побуждений, о которых ты думаешь. Я несправедлив к вас и строг, но я хочу вырвать из мыслей слизеренцев эту мысль, которую ты повторяешь мне вновь и вновь. Вы не должны считать себя виноватыми, не должны считать, что кроме чести у вас ничего нет. Твоё прошлое эссе, к примеру. Покажи мне ученика, который сделал бы его лучше? Нет такого. Но я не поставил тебе высшую оценку, а почему? Потому, что ты можешь лучше. Но, возможно, выжимать все соки - не лучший подход, тем более, что у вас есть и другие уроки. Впрочем, к своим детям я отношусь ещё более строго, что меня, конечно, не красит. Гарри говорил много, соскакивая с одной мысли на другую, но было видно, как он мечится, волнуется, страдает из-за того, что все его увилия оказались тщетны. Наверное, он сломался в тот миг, когда понял, что все силы, которые он отдал этому миру, не спасли его. Что всё только начинается. И понимал также, что теперь подвига могли ждать от его сына. И он не хотел, не желал отдавать своего Джеймса в лапы толпы, которые готовы были бы носить его на руках, но если ему чудом удалось бы выжить, скинуть его с этого пьедестала и презрительно бросали бы ему в лицо "герой". В тот вечер, когда Тёмный Лорд покинул замок, Хогвартс покидали не слизеринцы, это неправда, Элис. Его покидали младшие ученики - те, на кого указала профессор Макгонагалл. Слизеренцы сражались также горячо и также искренне, как и все остальные. Хотя понимали, что в случае неудачи Воландеморт опустит карающий меч на них в первую очередь. И, возможно, если бы не Драко Малфой, этот день стал бы для меня, Рона и Гермионы последним. Гарри поправил очки, стараясь как можно более полно передать ту картину, что была жива в его памяти, словно она случилась вчера. Многие опускали эти подробности, но он давно уже не боялся правды. Я пытаюсь сделать что-то, но у меня получается только ухудшить и разрушать. Я и сам это вижу. Может, я и неплохо знаю трансфигурацию, но вот психолог из меня точно некудышный. Я когда-то был, как Джеймс, очень давно. Я смотрю на своего сына и мне становится плохо от мысли, что Воландеморт может также разбить его сознание, как когда-то разбил моё. Я не желаю никому из вас такой судьбы. По щекам девушки покатились беспорядочные слёзы, она была так взбудоражена и расстроена, что Гарри слегка растерялся. Она ведь всё равно оставалась ребёнком, которому просто стыдно было так мотать нервы. Он решительно сделал пару шагов в её сторону, оказавшись совсем близко, и ненавязчиво положив руку на её плечо. Такая горячая, уверенная в своей правоте девушка с горящими глазами, в которых совсем не было той надменности, которую, как он считал, он с неё считывал. Удивляясь неожиданному порыву, Гарри привлёк Элис к себе, ненавязчиво и успокоительно проведя рукой по её волосам. Сейчас ему просто хотелось её как-то утешить. Он достаточно спокойно мог видеть слёзы, но от её, таких искренних, наполненных болью, он ощутил странную дрожь внутри. Она была такой неподдельной, такой настоящей, что он не мог поступить иначе. Знаешь, Сириус рассказывал мне о своём брате. Он был гордостью своей чистокровной семьи, их надеждой. И он разделял идеи Тёмного Лорда, до тех пор, пока не увидел, к каким страшным последствиям они приводят. И он отдал жизнь, но не пошёл у него на поводу. О нём мало кто помнит и ещё меньше знают о его подвиге, который затерялся во времени. Я считаю, это неправильно. Нельзя забывать о тех, кто сумел не просто не поддаться злу, а, пропустив его через себя, добровольно от него отказаться - не каждый на это способен. Элис, почему, почему никто не может понять... мы выиграли. Но мы - это не гриффиндор. Мы - это все те, кто готов был пожертвовать всем ради того, чтобы Воландеморт пал. Слизерин никогда не был на его стороне на самом деле. Просто сначала он для нас был просто легендой, тем, о ком перешёптывались, вспоминая его былые грехи. А потом, когда он вернулся, большинство учеников поняли, что он из себя представляет. Когда погиб Дамблдор, все, слышишь, все отдали дань его памяти и на глазах у каждого были неподдельные слёзы. Тогда победили все те, кто верил, что необходимо сохранить этот мир в первоззданном варианте. Это, пожалуй, было то время, когда мы забыли о том, что школа разделена по факультетам. Но, тем не менее, на каждом были свои герои и свои предатели.
Alice Jane Suttonley: Мерлин и Моргана, все не так, совсем не так, как должно было быть! Элис осторожно отстранилась, не поднимая глаз на профессора и торопливо вытрала слезы. Было заметно, что участие Поттера ее задело, и ей было немного неловко за все высказанное в сердцах. Но все же не со всем она была согласна. - Никто не помнит слизеринцев, сражавшихся за Хогвартс, - тихо ответила она, - Зато все поименно помнят тех, кто примкнул к Пожирателям смерти. И многие, очень многие чистокровные семьи, противостоявшие ему, забыты. Никто не вспомнит Регелуса Блека или семью Макферсон. О Северусе Снейпе никогда не скажут во весь голос. Мало кто знает, что Гораций Слизнорт был среди пришедших на помощь Хогвартсу перед самым рассветом. Малфоев скорее назовут трусами, переметнувшимися на другую сторону в самом финале. Что бы вы не говорили, сэр, пока наш факультет не ровня трем другим. Мы - изгои. И мы многое должны, профессор. Прежде всего - самим себе.
Harry Potter: Разговор явно нашёл какое-то своё ответвление и шёл не в ту сторону, в которую они оба ожидали идти. Я понимаю твоё возмущение, Элис. Но тебе нужно понять, что не всё в жизни всегда бывает справедливо. Ты наверняка знаешь, что мой крёстный, Сириус Блэк, вынужден был двенадцать лет сидеть в Азкабане за преступление, которого не совершал из-за человека, который сломал жизнь всей моей семье. Не думаю, что ему жилось более счастливо, чем Регулусу. Но они оба были достойными людьми, я уверен. Это было так необычно - Гарри не думал, что он сможет когда-либо сравнить кого-то со своим любимым крёстным. Но после рассказа Кикимора он понял, что Регулус был для Сириуса настоящим братом. И чтобы вырасти достойным человеком совершенно необязательно было ненавидеть своих родителей и призирать все чистокровные семьи. Гарри слегка смутился, когда Элис отстранилась, и готов был уже ругать себя за эту слабость, но вместо этого мягко улыбнулся девушке. Профессор Слизнорт сделал не только это, Элис. И, к сожалению, ещё меньше волшебником знают об этом. Но дал мне одно своё воспоминая, подвергая себя огромной опасности со стороны Воландеморта. Если бы не тот его отчаянный поступок, думаю, Воландеморт мог и ныне здравствовать. Но, знаешь, не все хотят, чтобы их подвиги хранили века. И у профессора были свои причины. Лично я всегда буду ему благодарен. Что сейчас пытался сделать Гарри Поттер? Что-то доказать Элис? Нет. Он просто хотел, чтобы она, девушка, которая так остро воспринимала каждую неудачу своего факультета, как свою собственную, как личное оскорбление, знала хотя бы крупицы правды, которые до сих пор хранились в её памяти, как в архиве. Она достойна этих знаний, как он, потому, что даже если он когда-то забыл бы об этом, она навсегда сохранила бы в памяти. Что же касается Слизнорта, то Гарри, конечно, знал ту причину, по которой тому было стыдно до конца своих дней, по которой тот считал себя виноватым в том, что сделал Тёмного Лорда непобедимым. Но Гарри не хотел говорить об этом. Ведь у каждого есть в шкафу свои немалые скелеты. Профессора Снэйпа будут помнить. Многие заклинания, крайне полезные в бою, придумал он. А Драко Малфой... мы всегда с ним были в одном положении. Просто у меня был выбор, а у него нет. Если бы он отказался от Воландеморта, его семья бы погибла. И он это знал. И все это знали. Но я понял, что он не такой, как они в тот день, когда погиб профессор Дамблдор. Драко был не таким. Гарри задумчиво смотрел перед собой, вспоминая, как даже профессор Макгонагалл в день великой битвы за Хогвартс сказала слизеринцам с явной долей недоверия, что им нужно сейчас определиться, с кем они, наконец. И из-за какого-то там комментария Паркинсон, которая никогда не слыла милой девочкой, всё пошло наперекосяк. А отцы - основатели школы. Разве не знали все о Тайной Комнате и том зле, что пустил туда Салазар? А знали ли они, что Годрик Гриффиндор, возможно, вовсе не честным путём добыл легендарный меч гриффиндора? Нет, очень вряд ли. Гарри вздохнул, сфокусировав взгляд на Элис. Справедливости действительно не было и во многом этому поспособствовал Воландеморт. И во многом - он сам, пусть и сам того не желая. Он уж точно меньше всего хотел разбивать школьников на враждующие кланы и прекрасно знал всю опасность такого разделения на пороге войны. Он просто так хотел сделать что-то, чтобы этим детям не пришлось переживать лишения тёмного времени. И до конца не верил, что всё то зло сможет снова набрать обороты. Не желал верить. Спасибо тебе, Элис, за то, что отрезвила меня. Что помогла мне посмотреть на всё не так однобоко. Я никогда не хотел бы, чтобы слизеринцы были изгоями.
Alice Jane Suttonley: Странно было видеть этого человека, "борца против зеленой заразы", как его прославляли дурные "львы", с искренним чувством оправдывающим слизеринцев. Элис только улыбнулась, немного неуверенно и как-то подавленно. - Ваше слово значит очень много - пока вы хулите наш факультет. Но если вы начнете его оправдывать - вас просто не услышат. Вы не в чем не виноваты, - как странно говорить это преподавателю, на которого недавно вешала всю ответственность! - Мы изгои не по вашей воле и вине. Мы такие, какие есть, но мы будем гордиться своим факультетом не смотря ни на что. И мы выдержим даже травлю - ведь не зря говорят, что Слизерин - факультет сильных. А вам... Вам спасибо за то, что сказали сейчас. Пока кто-то кроме нас помнит - все не зря. И может когда-нибудь у нас будет шанс доказать, что мы не худшие представители Хогвартса. Скоро. Уже очень скоро нам снова придется выбирать. Но в этот раз, я надеюсь, мы не ошбемся...
Harry Potter: Слизерин издавно славился, как очень сильный факультет. Я не хочу принижать остальные, но факт остаётся фактом - долгие годы за тот же кубок школы и за победу в квиддиче основная борьба шла именно между гриффиндором и слизерином. Гарри улыбнулся в ответ на улыбку Элис, и это выглядело даже приободряюще. Теперь он понимал, почему Минерва предпочла, чтобы они поработали именно с этой девушкой. Во-первых, конечно, она надеялась, что Гарри Поттер, тот несносный и не поддающийся никаким справедливым увещеваниям мальчишка, которого она всегда знала, всё-таки образумится и сумеет расширить угол своего зрения, а Лис переступит через свою гордость, изрядно потоптанную тем же глупым Гарри, и сумеет сделать то, что вовремя не смог он сам - протянет ему руку помощи. Правда, что разговор этих двоих зайдёт так далеко, она не могла бы представить даже в самых смелых своих мечтах. И тебе, спасибо, Элис. Наша откровенная беседа открыла мне глаза на то, от чего я упорно отворачивался. То, что всегда будет жить в моей памяти, но почему-то я совершенно не предавал значения, что большинство об этом так никогда и не слышали. А ведь я никогда не хотел бы, чтобы многих людей и их подвиги были забыты. У Гарри уже созрело в голове решение. Он не хотел, чтобы то, что так бережно, осторожно перелистывая каждую страницу памяти, словно боясь, что они не выдержат напряжения разума и рассыпятся, он хранил в своей голове, умерло и с его смертью. Он хотел, чтобы Снейпа, Регулуса и других, отдавших не только жизнь, но и душу войне и победе, помнили все ребята. И он решил создать некий памятный лист тем героям войны, о которых могла теперь рассказать только память веков. И многие из них были слизеринцами. Он готов был провести не одну бессонную ноч в сумраке своего кабинета в Мракоборческом центре за этой кропотливой работы и пережить всё это ещё раз. Чтобы знали и помнили. Он подумывал, а не провести ли вообще собрание по этому поводу, но Элис всё же говорила справедливые вещи - его, непонятно по какой причине переметнувшегося в своих убеждениях, уже слушать не станут. Думаю, скоро всем предоставится шанс. Когда мы сражались, будучи в вашем возрасте, то не были готовы к этому. А потом так хотелось верить в то, что наших детей не постигнет такая участь. Но мы горько ошиблись. Он улыбнулся немного грустно. Его глаза не скрывали отблески круглых очков, а его волосы всё также, как и прежде, лежали в хаотичном беспорядке. Вот только теперь он старательно зачёсывал их на другую сторону, стараясь не демонстрировать лишний раз шрам. Вот только он всё равно давал о себе знать. Гарри только надеялся, что это противное жжение изнутри не отразилось на его лице. И всё же им стоило вернуться к их изначальным баранам. Пожалуй, нам стоит вернуться к Турниру. Пожалуй, единственному событию, который отвлекает студентов Хогвартса от этого смутного времени. Думаю, поэтому профессор Макгонагалл и не решилась его отменить пусть даже в свете мрачных событий. И кольскоро нам стоит поговорить о вопросах безопасности, а ты, безусловно, неплохо осведомлена о ситуации в целом, то должен тебе сказать кое-что. Именно во время последнего школьного турнира - трёх волшебников - случилось второе проникновение Воландеморта в наш мир. Он всегда любил эффектные появления. Так что сейчас нам особенно стоит быть настороже. Правда, с другой стороны, тот же турнир является поводом для появление в нашей школе и многих других волбешников, для усиленных тренировок, которые будут служить отличными навыками и потом. Думаю, ты понимаешь, о чём я говорю. Гарри задумавшись, продолжил. Теперь он не рубил с плеча, как привык, выдавая указания своим подчинённым и не забывая, что он общается с детьми, которые, в том числе и глядя на него, будут окончательно формировать те или иные мысли в своей голове. И теперь он старательно подбирал каждое слово, стараясь никого этим словом не ранить. Как он умел. Ваш факультет попадёт под удар в первую очередь. Не вы тому виной. Наоборот, думаю, что многих слизеринцев Воландеморт хотел бы покарать гораздо больше других - за то, что ваши отцы отказались от мировоззрения своих отцов, за то, что решили жить в гармонии с миром и не избрали путь мести и зла. Поэтому, Элис, я бы хотел попросить тебя особенно тщательно наблюдать за школьными нарушителями спокойствия, за теми же братьями - Ноттами. Теми, кто больше всех любит появляться там, где не следовало, потому, что настало то время, когда несоблюдение элементарных правил может стоить им жизни. И тебе придётся проявить благоразумие за них. Профессор Макгонагалл мне говорила, что у слизерина теперь новый староста - думаю, он поможет тебе. Но, разумеется, хулиганов у нас немало на каждом из факультетов, так что и их безопасностью пренебречь было бы просто преступно. Что касается Дэвида, я наслышан, что у вас с ним более, чем натянутые отношения, а это сейчас нам сыграет ненужную службу. И потому придётся найти кого-то, кто имел бы авторитет в школе, но с кем ты вполне могла бы действовать сообща. Думаю, для равновесия нам нужен кто-то не с твоего факультета. Гарри ждал имя, которое назовёт Элис и в душе жаждал услышать "Джеймс Поттер". Может быть, ему было бы просто приятно узнать, что его сын, по мнению этой мудрой не по годам девочки, именно таким человеком и является. А, может, он просто ловил каждую новую возможность услышать такое родное и такое далёкое имя своего старшего сына.
Alice Jane Suttonley: Может, директор Макгоннагал и не ошиблась, когда с чуть хитрой улыбкой говорила, что Элис прекрасно сработается с профессором Поттером? Девушка внимательно слушала речь начальника охраны, впитывая каждое слово. Когда он закончил, Лис чуть нахмурилась, будто решая какую-то черезвычайно трудную задачу. - Мы с Адрелианом проследим за факультетам. Я уверена, что Скорпиус, хоть он и был снят с должности старосты, нам поможет, так чтооб этом можете не волноватся. Что же касается помошника, то я не вижу лучшей кандидатуры... - Элис глубоко вздохнула, и, будто ломая что-то, продолжила6 - чем Джеймс Поттер. Он лучше всех знает замок, к тому же является одним из лучших учеников. Тем более он сможет... сгладить наши с Дэвидом разногласия. Но я не хотела бы, что вы снимали Бэчлора с должности - не смотря на мое к нему отношения, он прекрасный староста. Мерлин, кто бы мог подумать, что она когда-нибудь скажет что-то подобное?!...
Harry Potter: Гарри нацепил очки на переносицу и слегка раздражённо поправил - они постоянно съезжали немного ниже, мешая ему нормально дышать и постоянно заставляя делать это движение рукой. За эти годы пора бы уже привыкнуть. Впрочем, всё, что он смог, это наградить не самым лучшим зрением своего старшего сына, который теперь демонстративно зевает на каждом его уроке, судя по всему, в такой форме пытаясь донести до отца то, что сегодня донесла Элис. У неё, справедливости ради заметим, это вышло. И всё же он заставил себя выпасть из этого оцепенения, связанного с раздором с сыном, и посмотрел на Лис вдумчивым взглядом, чуть улыбнувшись. Всё же она была идеальной старостой школы - умела на раз брать себя в руки, смотреть на даже самые малоприятные для себя ситуации с разных сторон и выслушивать позицию того, кого уже чуть ли не мечтали вышвырнуть из школы всем скопом - точнее его, Гарри Поттера. И, разумеется, не забывала и о своих прямых обязанностях, разделив его обеспокоенность безопасностью учеников. Что же замечательно, Элис. Несмотря на то, что у профессора Макгонагалл, по всей видимости, были причины снять мистера Малфоя с должности старосты, не думаю, что она будет иметь что-то против оказания помощи с его стороны. Хм...да, про подвиги Алекса Саммерса я наслышан. Профессор Лонгботтом, разумеется, в курсе и, как декан, примет меры. Мне не хотелось бы, чтобы ученики думали, что все закрывают на его шалости глаза. Он непременно будет наказан. Но, всё же, хотелось бы попросить также хотя бы попытаться сдерживать ту агрессию, которая направлена против него. Я всё понимаю, сам был школьником когда-то. Но всё же он младше, слабее. Не стоит уподобляться и творить бесчинства. Что касается Скорпиуса Малфоя - Гарри старательно придерживался в отношении этого ученика нейтралитета - также, как и с его отцом - они с Драко, наверное, могли стать друзьями или окончательно возненавидеть друг друга. Они так привыкли к постоянному противостоянию, что когда им вдруг стало нечего делить, это заставило их растреяться. И теперь они просто спокойно здоровались, стараясь лишний раз не натыкаться друг на друга и никак не провоцировать. Да и с чего ему было цепляться к Скорпиусу - учеником тот был вполне приличным, а разве было им с Гарри что делить? Нет, конечно. Что же касается Саммерса - Гарри не мог умолчать о его "подвигах". Мало того, что вся школа считает, что это никто иной, как мистер Поттер науськивает четверокурсника на остальных и как может его ещё и поощряет за это, так и Алекс уже начал чувствовать свою откровенную безнаказанность - и при всей своей огромной любви к гриффиндору и оценке такого патриотизма со стороны ученика, даже Гарри уже понимал, что тот вышел из-под контроля. И искренне надеялся, что Элис всё же придумает что-то, что удержит её сокурсников от ответных действий. Причины, собственно, он назвал. Кроме того, все понимали, что со стороны всё равно плохо выглядеть будет тот же Нотт, который обидел бедного малыша. И никто уже не вспомнит, что сам этот малыш сделал. Чёрт. У Гарри начинала снова трещать голова. В области шрама. Джеймс? Ты девушка ответственная и не скрою, мне очень приятно, что ты назвала его имя. Не могу похвастаться тем, что знаю своего сына, как пять пальцев, но тут почти с уверенностью могу сказать, что он будет доволен не меньше. Так что с этого дня Джеймс Поттер - твой официальный помощник. Если вдруг я ошибаюсь, и он будет иметь что-то против, пусть даст мне знать, но я полагаю, что всё будет отлично. Дэвида, конечно, никто никуда сдвигать не будет, он останется на своём месте. Наверняка Лис сейчас про себя удивилась, почему Гарри сам не сообщил сыну о назначении - хотя, что уж там. Вся школа знала, что лишний раз словом не перекидывались с момента отвратительного происшествия на озере, за которое Гарри до сих пор себя укорял. Да что он так завёлся только из-за того, что его сын дружен со слизеринцем, что за муха его тогда укусила? Он, безусловно, был доволен таким решением Лис. Он, конечно, мог и сам назначить Джеймса её помощником, но этот разговор многое дал Гарри понять. К примеру, что люди и - да-да, в том числе дети - сами способны делать свой выбор. И важно было, чтобы Элис назвала того, кто по её, а не по мнению Гарри, был достоин этой работы и с кем работать ей было бы комфортно. Конечно, он очень гордился сыном в эту минуту. К тому же, назначь Гарри его сам, Джеймс отказался бы неминуемо, не желая принимать от отца такую "наживку", наверняка решив, что тот хочет этим вернуть его расположение, отнятое бесчинствами в отношении слизеринцев. Что же, а я займусь своими прямыми обязанностями, обеспечением защиты замка. Учитывая тот факт, что профессор Макгонагалл попросила принять в этом участье и других преподавателей, думаю, стоит уделить этому вопросу особенное внимание. Турнир, всё же, событие само по себе небезопасное. Тебя Элис, больше не смею задерживать - и ещё раз от души благодарю тебя за содействие...и понимание. Можешь обращаться ко мне по любому поводу. Он улыбнулся уже более уверенно. Он действительно был благодарен этой девушке за многое - за один только сегодняшний день. И всё же пора было возвращаться к своим баранам. А ему ещё нужно было зайти в свою комнату и хотя бы попытаться привести в порядок свою голову, которая грозила расколоться на составляющие.
полная версия страницы