Форум » «Ларец со сказками» » [31.12.2012 г.] Гриффиндор VS Слизерин? » Ответить
[31.12.2012 г.] Гриффиндор VS Слизерин?
Storyteller: Время действия: 31 декабря. Место действия и его примерное описание: Где-то на просторах библиотеки. Действующие лица: Джеймс Поттер и Нильс Нотт. Ситуация: И нашла коса на камень /ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/
Ответов - 29, стр:
1 2 All
James Potter: День сегодня просто чудесный... Джеймс фыркнул, стараясь не смотреть в сторону изрядно удивленной и ошарашеной мадам Пинс, в третий раз проходящей мимо его стола, чтобы проверить, не почудился ли ей студент в библиотеке на кануне Нового года. Стараясь не обращать на нее внимания, Джеймс внимательно пролистывал книгу, задумчиво постукивая кончиком пера по пергаменту, на котором его ровным почерком было написано: Ныне во всем магическом мире распространилась и утвердилась самая устойчивая и жизнеспособная Романо-латинская традиция, и связанные с ней познеевропейские магические науки. Отголоски забытых египетских, кельтских, скандинавских и других традициях остались, но они слабы и не продуктивны. Тем не менее, нельзя отрицать, что романская магическая традиция распространилась благодаря колонизации, активному культурному и торговому обмену Европейской цивилизации с остальным миром. Дальневосточные замкнутые магические сообщества бережно хранят знания древних цивилизаций, и их магия не поглотилась колонистической романской традицией, а, усвоив некоторые ее аспекты, продолжает развиваться своим путем. Так в колонизированной славянами Сибири продолжает активно развиваться ведьмовские и шаманские мистерии, в Индии, не смотря на активную Английскую колонизацию, сохранились... Дальше мысль встала. Ибо сформулировать четкие определения сохранившихся в Индии культовых обрядов, имеющих прямое отношение к магии, но при этом причудливо сочетая в себе зачатки практически всех магических дисциплин, не получалось. В пятый раз пробегая глазами записи из дневника древнего мага-колонизатора - больше никаких мало-мальски информативных документов не нашлось - Джеймс задумчиво пробормотал себе под нос: - Синкретические магические обряды, тесно связаные с культами богов... Кажется годилось. Джеймс неторопливо обмакнул перо в чернильницу и почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. И это была явно не мадам Пинс.
Niels Martin Nott: Тишину библиотеки, сотрясаемой негромким бормотанием Джеймса, который со стороны смотрелся просто как образец прилежания и послушания на уроках, а на деле занимался куда как более творческой работой, знать о которой другим было необязательно, вдруг прорезал ещё один голос - звучащий громко и резко, настолько, что казалось, одним своим звуком он разрезал воздух. Немного шипящие интонации. Этот голос сложно было перепутать с чьи-либо ещё и можно было с уверенностью сказать, что принадлежал он одному из братьев Ноттов. Только вот очень непросто было определить, какому именно из них. Тише, Поттер. Не гневи Богов, никак спустятся и покарают. Скептически возведя руки к небу, Мартин покачал головой, иронично призывая Джеймса Поттера одуматься и раскаяться, пока не поздно. Так и пропитанный фальшую парень, которому так шла сигарета в зубах и хищный взгляд, в котором, впрочем, не плескалось той жестокости, которую можно было видеть в куда более спокойном, гладком и умиротворённом взгляде, скажем, Тома Реддла. Специфическая и далеко не самая приятная манера Нильса общаться с людьми и в особенности со своим любимым Поттером, была вызвана не внутренней озлобленностью, это была скорее защитная реакция. Каждый слизеринец выбирал для себя ту защиту, которая больше всего подходила именно ему. Кто-то замыкался в себе и отгорожался от окружающих, кто-то давил своим бесконечным равнодушием к окружающим, а кто-то вёл себя так, чтобы не каждый рискнул нарываться на неприятности. И на своём факультете в роли таких своеобразных карающих мечей - защитников их поруганной чести - выступали братья Нотты, взгляды которых, справедливости ради, многие не принимали. Немногие могли понять душу Нильса и ещё меньшим хотелось туда заглядывать. Что же касается Поттеров - Джеймса и Альбуса - Нильс относился к ним вовсе не пренебрежительно, нет. Потому, что пренебречь такими врагами было бы смерти подобно. Но ему нравилось задевать их своими язвительными комментариями, хотя, можно подумать, для этого мало было Уайлд. Но если она всегда задевала хотя бы по делу и знала в этом меру и толк, то Нильс ни меры ни толка не знал. ему не нужен был повод. Ему просто нравилось выводить из себя. ему нравилосьмнить себя королём, который может от любого получить ту реакцию, которая нужна ему здесь и сейчас. При этом, он не считал, что для этого ему достаточно будет хлопнуть в ладоши и всё само собой устаканится. Труд и ещё раз труд. А времени у такого бездельника, как он, утруждающего себя разве что квиддичем, было предостаточно. Всё зубришь, Поттер? Ну-ну, тебе не помешает. На тебя смотреть больно. Может, не стоит так уж мучить свой весьма скромный интеллект? Нильс говорил все эти гадости совершенно беззлобно, как будто это было совершенно нормальное приветствие. Хотя для него, к слову, оно и было нормальным. Да и, кроме того, Поттер и сам его выбесил. Какого чёрта он всё трётся возле Стен? Да, конечно, под предлогом того, что рядом с ней трётся также эта его неугомонная сестричка. Нильс сам был из такого теста. что всех лепил по своему образу и подобию. И ему легче было поверить в то, что Джеймс вообще околачивается рядом со Стен ему назло, как бы мог это сделать Дар, чем по каким-то иным причинам. Слишком Мартин заигрался в жизнь. Вот только было ещё одно но. Стен была ему дорога. Она была единственным человеком, которые даже все эти годы, что они не общались, он называл своей подругой. Единственной, над которой он так и не смог подшутить и причинить ей боль. Единственной, которой на первом курсе он говорил, что если на ком когда-нибудь и женится, то только на ней. Хотя, конечно, Мартин был человеком адекватным и понимал, что она никогда не принила бы его взгляды на жизнь, а он не принял бы её взгляды, чтобы взаимодействовать столь тесно. Но это не значило, что он готов был терять её, отпустив из своей жизни. Она была для него важной частью жизни, и он хотел видеть её счастливой. Он мог приносить зло сколько угодно, но он умел направлять это зло в нужное русло. Зачем он подошёл к Поттеру сейчас и так небрежно присел на край стола, загораживая ему свет? Джеймс, конечно, слышал об их маленькой забаве с Даром. И Нильсу чертовски хотелось, чтобы тот высказал ему своё мнение по сему поводу. Он приосанился, ощущая себя чуть ли не парламентёром со стороны своего факультета, который ответил сопротивлением на сопротивление, зуб за зуб, дорогие львята. Глаза его смеялись. Всегда - так спонтанно и равнодушно. Казалось, вырви кому-нибудь сердце с ним рядом, и он не вздрогнет. Но Мартин был живым человеком, просто не многие знали об этом. Он машинально заглянул в то, что читал Поттер. Что-то умное, заумное. Конечно, на самом деле Мартин никогда не недооценивал Джеймса. Но и лезть в чужие потёмки без приглашения он не собирался. Когда соперник достойный, ты тоже хочешь вести себя соотвествующе. И Нильс отвёл глаза от интересующих его букв.
James Potter: - Если тебе интересно, можно просто попросить почитать, - ехидно ответил Джей с снисходительной улыбкой. Склонил голову на бок, изучающе осматривая приземлившегося на угол стола Нотта - Нильса, как он безошибочно определил. Слишком уж много чувства было в глазах слизеринца. Джеймс демонстратино повернул к Мартину и дневник, и листок. Глаза его блеснули сталью, но только на мгновенье. - Здесь сплошная теория. Вряд ли ты найдешь это интересным. Вы ведь с братом предочитаете более... практические упражненья для ума? Если бы они с братом попались Джею сразу после "эксперемента" с Леном, он бы наверное опробовал на них что-нибудь из преподаваемого Картером материала. Но сейчас он уже остыл и, главное, понял, чем был этот инцедент. Ответом. Вызовом. Первым ответным ударом. Не зря на гербе Слизерина была змея, ох не зря. Змеи не атакуют, пока не выскажишь к ним открытую агрессию. А потом змее все равно, кого кусать - взрослого, наступившего ей на хвост, или ребенка, оказавшегося рядом. Гриффиндор виноват. И он был наказан теми, кто всегда первыми вступался за честь Слизерина - Нотты, вспыльчивые, озлобленые, ядовитые клыки факультета. Но Лен не был виноват. И поэтому Джеймс не мог просто проигнорировать поступок братьев.
Niels Martin Nott: Нильс ухмыльнулся. Да неужели это наш вспыльчивый Джеймс Поттер, который не только не огрызается, но больше того, с совершенно полоумным видом последнего добряка, дружелюбоно подталкивает к нему свои учебники, причём с видом, явно не предвещающим никакого подвоха. Мартин изучающе - для проформы - посверлил взглядом этого последнего из магикан - видимо, он сейчас должен подивиться переменам в этом дивном на выдумки юноше. Не дождётся, хотя, честно говоря, он подивился. Мартин протянул руку и со скучающим видом взял в руки то, что читал Поттер, чтобы посмотреть, что там у него завалялось. На пару минут, в течении которых глаза Нильса впились в текст, он замер. Даже выражение его глаз - привычное, с какой-то угрозой, сменилось на сосредоточенное. Его изобретательский дух брал своё, и он впитывал эти совершенно неожиданные знания, как губка. Закончив читать всё, до последней строки, он аккуратно, едва ли не бережно, положил всё на место. Какое-то время он молчал. Чтобы потом попытаться скинуть серьёзность с лица и в своей язвительной форме спросить какого, собственно, Мерлина. Зная Джеймса неплохо, Нильс мог сказать, что тот точно не отличался примерным нравом, способствующим коротанию свободного времени в библиотеке за дополнительным чтивом. Он явно не просто так тут затусил и к чему-то готовится в отличии от него, беспечного и жадного до жестоких игр. И не задумывающегося о жестокой прозе жизни. Хм, Поттер, не дурно. С каких это пор ты увлёкся мировыми традициями? На тебя не похоже. Голос Мартина звучал отстранённо - задумчиво. На сей раз это его "на тебя не похоже" не прозвучало уничижающе. Скорее, имелось в виду другое. Не оскорбительное, а изучающее. Что-то Поттеру взбрело в голову и что-то подсказывало Нотту, что они ещё вернуться к этому обсуждению. Однажды. Но вот сейчас он нарвался на Поттера не за этим и сбить его с толку прилежанием и добродушием не получится. Львы сами зарвались и Поттер, которого они почитали как одного из своих лидеров, был тем, кто мог бы ответить за то, что сам на себя взвалил. Поттер, не я выбрал для тебя эту роль, ты выбрал её сам, так что теперь, если хочешь ответить за бурную деятельность своих львят - я только за. На мировую я больше идти не собираюсь. Если ещё хоть один из львов совершит нападение на наших ребят, я откручу ему голову. И плевать мне на всё это лицемерное равновесие. Нильс не повышал голоса и не пытался напустить на себя таинственности, скрывшись во тьме библиотеки - он всё также находился напротив Поттера. Его голос не звучал даже угрожающе. Сейчас он констатировал факт и Поттер прекрасно знал, что его факультет сам напросился. И сейчас эти его жалкие потуги проявить снисходительное дружелюбие были не своевременны. Раньше надо было пытаться. Макгонагалл на вашей стороне. Она всегда недолюбливала слизерин и теперь закрывает глаза на бесчинства твоего милого папочки. В курсе, что даже мегера старается лишний раз не снимать нам баллы, знаешь, почему? Да потому, что если она это сделает, скоро баллы нашего факультета упадут до ноля. И всё благодаря великому и ужасному Поттеру. Вот теперь в голосе Нильса звенела явно читаемая ненависть, захлеснувшая его с головой, сменив равнодушие. Его буквально трясло от ярости из-за того, что снова и снова переходилось переживать всё это. Проклятые лицемерные гриффиндорцы. Они смеют ещё общаться со Стен, а потом, когда их факультет снова макают мордой в грязь, они суют свои жалкие шеи в песок, делая вид, что они тут вообще ни при чём и ещё смеют спрашивать "Лис, как твои дела?" Пастила вместе с помадкой, фу ты, ну ты. А слизеринцы ещё и должны принимать подачки от той же мегеры только оттого, что Гарри Поттер слетел с катушек. Нильс адекватно относился к тому, что называли подвигом этого человека, но с ехидным интересом он думал - он помог выжить всем, чтобы теперь издеваться над слизиреном? Мы с Даром даже не собирались скрывать, что это мы передали привет вашему гриффиндору. Чтобы впредь неповадно было. Надеюсь, вам понравилось. Вот теперь уже совершенно цинично. Он не ненавидел Джеймса Поттера. Его бесила и раздражала сама ситуация и что он так и не смог справиться с ней. Плевать Нотту на слухи, что у Поттера большие проблемы с отцом. Он должен был пресечь всё это гадство. Он, а не Мартин. Теперь пусть отвечает.
James Potter: - Никогда не знаешь, где найдешь, геде потеряешь Джеймс медленно и аккуратно закрыл книгу, отложил перо и свернул пергамент. Потом зачем-то снял очки и посмотрел на Нильса совсем не близоруким взглядом. - Я не выбирал себе роли. И цвет моей мантии не говорит о том, что я имею отношение к творящемуся беспределу. Равновесие уже нарушилось, Нотт, но если бы я мог это исправить, видит Мерлин, стычки закончились бы толком и не начавшись. Ты в своем праве - ты можешь мстить тем, кто нападает на ваш факультет. Единственное, чего я прошу тебя не делать - не уподобляться тем гриффиндорским дебилам, которые определяют человека по цвету мантии. Ты в своем праве, если хочешь отомстить Саммеру и иже с ним, но не все гриффиндорцы поддерживают этот террор. И я тебя прошу - пока просто прошу - не втягивай в разборки невиновных. Они и так застряли меж двух огней.
Niels Martin Nott: Да ты никак философ, Поттер. Брось, тебе это не к лицу. Хмыкнул Нильс в ответ на его размытую смыслом фразу. Почему Нильс так взбесился сейчас? Может, из-за этих проклятых очков, которые лишний раз напомнили ему как быку о красной тряпке - Гарри Поттеру? Интересно, пошёл бы его сыночку такой же шрам? Впрочем, в этом смысле Мартин и Джеймс были в одной лодке - на них обоих на данный момент свалился груз ответственности за некоторые поступки своих отцов. Только вот мистера Поттера все бесконечно оправдывали, уверяя, какой он бедный - несчастный - контуженый. Ты что, всерьёз думаешь, что я собираюсь мстить Саммерсу, Джеймс Поттер? История с Лонгботтомом была всего лишь предупреждением для вас. Но если я захочу мстить, это будешь ты, Поттер. Знаешь, почему это был именно этот мальчишка? Да потому, что он сын вашего декана. И будет очень любопытно, как именно он отреагирует. Посмотрим, как он сохранит нейтралитет, когда дело касается того, что тебе дорого. Нильс совершенно спокойно и размеренно повествовал Поттеру о сути их действий с Даром. Отчего? Да потому, что он с самого начала собирался ему всё рассказать. Замахнуться на чувства преподавателя не было для Нотта чем-то из ряда вон - он хотел подкосить гриффиндор в сердцевине. Мистер Поттер сам разжёг этот костёр, в котором теперь горели слизеринцы. И не их вина, что они не хотели покорно вдыхать запах своих тлеющих костей. Если ты не кричишь - это не значит, что тебе не больно. Зато легче тому, кто думает, что ты молчишь и всё в порядке. Такой радости гриффиндорцам Нильс не доставит. Да неужели, Поттер? Назови мне имена гриффиндорцев, которые не поддерживают этот беспредел и которые не радуются тому, в какую яму падаем мы. Ну, давай же. Мне очень интересно. На сей раз лицо Мартина исказилось злобной гримасой. Вывести из себя его было непросто, но это было уже слишком - Поттер ещё будет тут разглагольствовать обо всём, выворачивая так, словно это они, слизеринцы, запустили эту заварушку. Вроде бы он не открещивался от вины своего факультета, но говорил что-то о мантии. Забавно. Нильсу казалось, Поттер гордился принадлежностью к своему факультету. Всё-таки никому, кроме тех, кто носил серебристо - зелёный мантии, было до конца не понять тех, кто не отдавался на все сто процентов ради благополучия своей второй семьи - своего факультета. Ты меня просто просишь, Поттер, какое великодушие. Что вы сделали для того, чтобы этой несправедливости не было? Ничего. И теперь ты ещё смеешь говорить о цветах мантии. Если бы не твой отец, ничего этого бы не случилось. И, поверь, Поттер, я терпел, но моё терпение лопнуло. Нильс продолжил с тихой, но чётко отслеживаемой яростью в голосе. Он соскользнул со стола, становясь в привычную для него позицию. он никогда не оборонялся, он всегда нападал. Напасть первым, чтобы тебе не успели подставить подножку, обмакнуть в грязь о осмеять - привычная логика тех, чья честь была так жестоко поругана предками. Ни за что. Ты ещё скажи, что отца себе тоже не выбирал, и я буду вынужден прослезиться. Если многих из нас, слизеринцев, обвиняют в том, что совершили наши родные, то почему бы и нам не обвинить тебя в том, что творит твой отец? Не надо читать мне проповеди. Ты готов ответить за свою семью? Или, может, твой братец более смелый? Или малышка - сестричка? Голос Нильса приобрёл издевательский оттенок. Разве от него убудет? Да, он сам сказал, что не собирается нападать и сражаться с тем, кто был более слаб. Но что стоило ему натравить кого-нибудь на ту же сестру Джеймса Поттера. Нильс не сомневался, что эта глупая девчонка не справится даже с первокурсником. А Поттеру будет неприятно, ему будет больно. На лице Нотта разливалась хладнокровная улыбка, когда он резко достал свою волшебную палочку. Что он этим хотел сказать?
James Potter: - Я не собираюсь говорить с тем, кто меня не слушает. Джеймс плавно поднялся, грациозно выскользнул из-за стола, становясь напротив Нотта. - Многие годы поддерживал наш нейтралитет. Но да, Гарри Поттер разрушил то, что мы хранили. И если ты хочешь, что бы я ответил за его проступок - я отвечу. Пусть теперь я ношу фамилию Поттер только формально. Склонил голову чуть на бок, выжидательно глядя на Нильса. В руке его как-то незаметно появилась палочка.
Niels Martin Nott: Мерлин всемилостивый. Поттер, пафосность - моё амплуа. Не претендуй. Откуда только в его голове родились столь высокопарные слова и замечания? Нильс делано закатил глаза и уже куда более искренне хлопнул кулаком по столку, хотя куда больше хотелось хлопнуть по черепушке Джеймса Поттера. Вместо того, чтобы устроить ему тёмную, он, Мартин, какого-то чёрта всё прокручивает в голове то, что Поттер считал. Да какое ему вообще до этого дела? А дело было. Нильс всегда придавал значения тому, что было для него необычным. И сегодня, несмотря на ситуацию, которая столкнула их, он не мог не отдать дань тому, что Поттер его удивил. Пусть и не специально. Каждый раз, когда тот произносил вслух его фамилию, Нильс смотрел с вывозом, приосанившись, как всякий раз, когда он слышал сочетание "Нотт" навеки прилепленное к эпохе пожиретелей смерти. Как относился к смерти Мартин? Двояко. Да ты трус, Поттер. Отказываешься от отца и думаешь, что в этом выражается твой пресловутый нейтралитет? Отказаться всегда лечге, чем протянуть руку, уж ты-то знаешь. Нильс только презрительно поморщился, когда услышал слова Поттера о своём отце. Для Ноттов было в порядке вещей жить под девизом - один за всех. Даже если бы его отец был последним придурком, Нильс не дал бы его оскорбить кому бы то ни было, не стал бы отрекаться от этого родства. С другой стороны, это был выбор Поттера. Хотя, на взгляд Мартина, довольно бессмысленный. От того, что Джеймс Поттер отошёл от отца, не изменилось ничего. Он не сделал ничего из того, что могло бы поменять что-то к лучшему. Губы Нильса расползлись в ядовитой ухмылке. К чему ждать турнира? Кроме того, мало ли, его любимый Поттер достанется Дареллу? Нильс хотел, чтобы он заплатил. Он считал его виноватым. Да уж, Стен бы точно его сейчас не одобрила. Но зато сейчас действует он по совести - Нильс и Джеймс, как ни крути, всегда были равными соперниками. Чёрт возьми, Стен, Стен, да куда она только девала обожаемую Ноттом подлость? Хотя, уж что-нибудь в кармане да осталось по этому поводу. Он из этого теста. Он решительно посмотрел на Поттера, готового к труду и обороне. Тот, конечно, уверен, что Мартин сейчас сорвётся. Ну не всё же так просто, в самом деле. Иначе было бы неинтересно жить. Вы посмотрите, знаменитый сынок знаменитого Поттера делает ему одолжение с барского плеча - он, знаете ли, может ответить. Просто, наверное, ему так надоело грызть гранит науки, что он решил воспользоваться предложением Нильса слегка поразмяться. Забавно. Скорее себя Мартин видел книжным чёрвём. Готов, значит? Нападай, Поттер. Или ты только болтать горазд? Давай, будь выше тех выродков, которые нападают со спины. Ты сам сказал, что готов. Ему почему-то подумалось, что в этот момент кто-то на самом деле мог напасть со спины - Поттера, выпадая из темноты. Авада Кедавра. Поттер напряжён и готов к атакте, но - сосредоточен на Нильсе. Вряд ли бы он успел что-то сообразить, если бы кто-то на него напал. Также, как и Нильс вряд ли бы успел отреагировать, если бы кто-то напал на него. Интересно, Поттер бы спас ему жизнь? А спас бы ему жизнь Нильс? В тот момент, когда он не успел бы даже подумать, что перед ним стоит этот самый ненавистный ему Джеймс. Когда в голове было бы только одно - поднять палочку и спасти или дать умереть. Спас бы Поттер жизнь Нильсу? Конечно, как минимум, чтобы кичиться. Хотя... в сегодня он увидил Поттера каким-то другим. Грустным, разбитым, но обновлённым. Впревые Мартин задумывался всерьёз о том, что сказал ему Стен. Что, возможно, были и другие методы. Возможно, ещё был какой-то шанс для этой школы. Какого чёрта мысли лезут в самый неподходящий момент. Вообще-то Нильс был любителем забавляться. Как-то раз, в схватке, он преспокойно использовал заклинание, увеличивающее силу, направив его на соперника, а то, интуитивно, отшиб его Нилу обратно. Забавно было победить таким образом, что победу эту принёс твой соперник, как если бы забил голл в собственные ворота, как в этом... как его...футболе. И Джеймс Поттер нравился Мартину как минимум по одному из показателей - с ним все эти шуточки не проходили. С ним нужно было приложить все видимые и невидимые усилия.
James Potter: Джеймс недобро прищурился. - Кто сказал, что я отрекся от семьи ради нейтралитета? У меня свои причины и пути, тебя я в них посвещать не намерян, Нотт. Но мы, возможно, похожи больше, чем ты мог предположить. На нас обоих давят обезательства стать лучше своих отцов. И не думай, что быть сыном победителя проще или приятней, чем сыном побежденного. Подчеркнуто ровно, как в начале дуэли, Поттер почтительно и гордо поклонился противнику. На его губах заиграла насмешливая и снисходительная улыбка, будто говорившая: "Хочешь играть? Чтож, я снизойду до тебя и поиграю в твои детские игры". - Крео Аурум.
Niels Martin Nott: Репелло стихиум. Вот в чём была загвоздка невербальных заклинаний - никогда не знаешь, что тебя ждёт. Были, конечно, какие-то штучки, которые помогли бы Нильсу выяснить это ещё до удара, а были и штучки попроще, только ими Поттера было не обмануть. Вот в чём плюс сильного противника. Кроме того, Нильсу по-настоящему было интересно, что именно тот предпримет - настолько, что хотелось проверить это на себе. И в тот момент, когда его буквально придавил, отшвырнув назад, к столу, порыв ураганного ветра, он всё, конечно, понял, только палочка едва не выпала у него из рук. Он сжал зубы, решив, что скорее скуёт свою палочку со своими пальцами неразлепляющимся заклятием и потом так и будет с ней всю жизнь ходить - а что, в этом даже что-то есть - чем позволит Поттеру выбить оружие из своих рук. Собравшись, Нильс сумел всё-таки мысленно кинуться к спасительному защитному рубежу. Репелло стихиум - ой, какой непростой щит. Слава Мерлину, Нильс на уроках дурака не валял, впрочем, хотя многие не сомневались, после уроков тоже. Не сказать, что это всё давалось ему легко, но, видимо, сейчас, он с такой готовностью и яростью выставил эту защиту, что у него скорее вышло, чем нет. Впрочем, заклинание Поттера какой-то совершенно невиданной мощи, отчаянно пыталось пробиться. Нильс проорал ему, сквозь ветер, чтобы это долетело до его ушей - не испуганно, выкидывая белый флаг - вот уж фигушки. Скорее - восхищённо. Разрази тебя гром, Поттер, ты сегодня - красавчик. Поттер сегодня явно был в ударе. Вот уж чего Нильс не ожидал - даже не того, что он использует весьма энергичное заклинание стихий, которое изрядно потрепало Мартину не только нервы, но и волосы. Больше того, в какой-то момент ему показалось, что ураган прошёлся по внутренним органам, заставляя их внутри сотрясаться в нелепом танце. Но куда больше Нильсу понравилось, что Поттер не проявил ту благородность, о которой распинался весь его факультет. Он просто обязан был, по их мнению, сейчас расшваркаться ножками и сказать, что он не начнёт это сражение. Плохо знают они своего Поттера. А Нильс чувствует его нутром. Он ненавидит этого выскочку, но если бы Джеймса Поттера исключили из школы, он бы вряд ли это пережить - сражаться с ним, что не говори, одно удовольствием. Он чуть было не забыл со всем этим ветром в башке, по какому, собственно, поводу они тут собрались. Было ещё кое-что. С Поттером ему не хотелось юлить. Хотелось выиграть или же проиграть по правилам. Наконец, с явным трудом справившись с выходкой Поттера, который, по всей видимости, был чрезвучайно доволен тем, что сбил Нотта и с ног и с толку, Нильс решил, что раз уж Потти так решительно за него взялся, то и ему стоило применить свою смекалку на все сто. Он сделал это даже быстрее, чем ухмыльнулся, - Гемино. Обдавая горящей волной - что бы вы думали - палочку Поттера, надеясь узреть, как та буквально вскипит в его руках. Нильс был мальчик начитанный не хуже Джеймса и с удовольствием изучал хроники, что, скажем, за чудесные методы изобрели гоблины для защиты своих сокровищ и что едва не привело - кстати - отца Гарри Поттера к скоропостижной кончине. Там, разумеется, ситуация была совершенно иная, но заклятие Нильс на заметку взял. Зная молниеносность реакции своего соперника, он, не давая ему передышки, фактически сразу дополнил, - Дефодио. В чём была хитрость? Он любил из простого сделать шедевр, как из этого скромного заклинания, например. Он направил его почти себе под ноги, но вот разрез в полу пошёл в сторону от него - прямо к Поттеру, молниеносно набирая обороты. Он ни раз желал Поттеру провалиться сквозь землю - а почему нет? Осуществимо. Он не сомневался, что Потти выкрутится, просто ему было интересно, что имеено он придумает для этого. Привычный щит вряд ли сослужит ему добрую службу. В Нильсе вновь просыпался изобретательский интерес, он совершенно не думал в этот момент, что именно им предстоит выслушать от деканов или, может, директрисы за тот ушерб, что был причинён разверзнанному полу и, конечно, комнате. Тут до Нильса запоздало дошло, что, вот так преспокойно разрушая тщательно выструганную библиотечную комнату они, слегка увлекаясь друг другом, забыли о крохотной мелочи по имени мадам Пинс, которая, судя по тому, что ещё не нарисовалась здесь и не оттаскала их за уши, была слепоглухонемая. Хотя, лишний раз пощекотать себе нервы тем, что они запамятовали установить защиту от взрослых только подстегнуло его. И, кажется, по ходу пьесы Поттер его понимал. Даже забавно. Нильс улыбался, даже не замечая кровь на своей щеке. Даже если бы заметил, она его пьянила бы.
James Potter: Лицо Джеймса исказила улыбка, больше похожая на волчий оскал. Будто не замечая чар Нильса, он только сильнее сжал палочку и, свободной рукой уперевшись в столешницу, легким прыжком перемахнул через стол, не задев ни единой книги, уходя из-под удара Нотта. - Движение в бою порое важнее заклятий, - будто издеваясь, тоном учителя воскресной школы поговорил Джей. Уж чего Поттер никогда не допускал в бою - так это небрежности или невнимания. Все его тело было напряжено, готовое к атаке, обороне или движению, а стальные глаза пристально и испытующе смотрели на Нотта. Без оставленых на столе очков весь мир был для Джеймса будто подернутым дымкой, мутным и нечетким, но помехой в бою для него это не было - он уже давно мог вести бой, ориентируясь на звуг шагов и дыхания. Финита Инкантатем. Пауза продолжалась не больше секунды. Как только подействовало заклинание и палочка начала остывать, Джеймс мгновенно перешел в атаку. Вариари Вирджис. Невидимая розга стягнула Нотта по коленям, заставляя потерять равновесие. Джей же молниеносным и отточеным движением ушел в сторону, заходя в слепую зону противника. Ульмен Артус.
Niels Martin Nott: Ну уж нет, Поттер, и не найдейся, гиппогриф тебя раздери. Нильс сцепил зубы, заметив, что хоть отсутствие очков ничуть не мешало ему по - прежнему оставаться неуязвимым, это было для Нотта чем-то вроде пощёчины. Он что думает, что ему, Нильсу Мартину Нотту нужны какие-то подачки от него? Не дождётся. Молниеносным движением он, произнеся про себя - Локомотор. - водрузил на нос Джеймса многострадальные очки. Ну уж нет. Пусть не надеется. Ведь иначе, даже выиграв в этому бою, Нотт бы думал до скончания века, а что было бы, нацепи Поттер свои чёртовы окуляры. И пусть всё будет по честному. Дарелл, наверное, помер бы или пришиб брата, если бы услышал сейчас его мысли. Нотты никогда не отличались особенной благородностью - они могли напасть вместе, они могли придумать любую подставу. И сейчас Поттер не мог сомневаться, что это был не жест помощи жертвам Воландеморта. Это было нужно Нильсу куда больше самого Поттера. И тот этого не скрывал. В тот момент, как Джеймс решил язвительно поучил его толку в жизни, Нотт для проформы поморщился, демонстративно оставаясь в неподвижности, причём настолько небрежной, которая без лишних слов демонстрировала, как скучающе он отбивался от его чар. Хотя - к чему весь этот камуфляж - уж Поттеру ли не знать, что за всей этой Ноттовской расслабленностью стоит самое что ни на есть напряжение и боевая готовность - не меньшая, чем у него самого. Нильс тщательно контролировал эмоции, прекрасно зная, что стоит ему сейчас окончательно разъяриться, как он может выпасть из своего образа и перевоплотиться леопардом. Всё-таки, анимаг он был начинающий и как минимум не хотел, чтобы об этом знал кто-либо кроме братца, с которым они это дело и затеяли. Хотя, какая тут вообще может быть речь о ярости, когда у них тут такая развлекуха. Он бы точно восхищённо подсчитал урон, который они причинили тихой мирной библиотеке, если бы на это было время. Поттер не давал ему спуску. Интентус - И снова заклинание не было направленно напрямик в Джеймса - очередной предмет, через который Поттер ловко перемахнул резко вырос в ширину, задев его попутно и заставив слегка навернуться - Нильс никогда не совершал в бою лишних действий. Он не пытался просто тупо задеть Поттера, ему нужно было, чтобы на эту секунду он потерял равновесие. И почти в тот же миг сам еле удержался от удара невидимого хлыста. И всё-таки так интересо - не знать, что приготовил для тебя противник - адреналин кипит в крови. Этой полсекунды замешательства хватило Поттеру для дальнейшего расклада. Поттер, конечно, не был той душкой, который бы стоял и молча ждал в сторонке, когда противник снова придёт в себя и явно собраля направить на него какую-то очередную пакость. И Нильс, в отличии от многих, это знал и не уповал на его мнимую жалостливость или что там думали те, которых он запросто сшибал с ног сокрушительным ударом в самый неподходящий для них момент . Ваддивази. Нильс направил палочку перед собой и резко дёрнул ею над головой, чтобы один из столов, шумно разбрасывая на пол валяющиеся на нём книги, полетел ему за спину - в сторону Поттера. Этот манёвр не был призван снести Поттера с ног - это было таким импровизированным щитом от его удара в сторону Нильса. У Нильса, к которому Поттер зашёл со спины, выбор был очевиден - немедленно поставить щит, притом - кольцевой. Но этого делать Мартин как раз не хотел - всё в его голове было просто по этому поводу - он не хотел отгораживаться от Поттера, он хотел с ним биться. А обычное отражательное заклинание было бы сейчас совершенно не действенным по причине того, что развернуться Нотт просто бы не успел развернуться к нему лицом. Да уж, видели бы сейчас их учителя - вот пример достойного боя. И всё равно Нильс рисовался так или иначе. Всё равно старательно подбирал заклинания, которые не были адекватными в этой ситуации и направлял их себе на помощь, а ему на урон. Всё равно он использовал эту свою тактику, применяемую только для избранных, вроде отвлекающего внимания хлыста Поттера - Нильс, в свою очередь, многие заклинания направлял не на противника, как ожидалось, а куда-то в сторону, как то, что сделало дыру в полу, потому, что это не было тем, чего напряжённо ожидаешь в схватке. Как же Нотта подмывало использовать тёмную магию - не оттого, что он выбился из сил, просто ему очень хотелось увидеть, что "милашка" Поттер будет делать тогда. Только вот он дал себе зарок в этом бою проявить честь. И пусть львы считают себя царями зверей - змеи действуют медленно, но верят. И умеют так жалить, как никто никогда не научится. Ты же не думал, Поттер, что всё будет так просто? Нильс хоть и успел увернуться от слегка замедлившегося, ударившись о стол заклинания Поттера, но его руку неслабо так обдало молнией. Честно говоря, боль была такой дикой, что хотелось плюнуть на всё, поваляться по полу и повыть от души. Но Нильс был бы не Ноттом, если бы не сцепил зубы. Инцинератиус. Маджикус экстремус. Да уж, не только Поттер способен колдовать так, как не умеют многие. Нильс тоже был умелым колдуном, прекрасно владеющим. Но если Потти предпочёл ветер, то Нильс - огонь, потому, что он и был огнём, каким бы льдом не выглядил снаружи. И если вы думаете, что с его палочки сорвалась жалкая струйка искорок, то вы не знаете Нильса. И без того сильное заклятие он не побрезговал ещё усилить. Огненный шар внушительных размеров, так и пышущий пламенем образовался на том месте, где только что колыхался обычный воздух, обдавая своим жаром и светом библиотеку. Ему хотелось, чтобы Поттер отбивался во весь дух, потому, что это было то, что всегда было между ними. Никакой уверенность кто победит на это раз. Да уж, если однажды Нильсу Нотту, рисковому и отчаянному, пришлось бы выручать своих друзей из Азкабана, он бы не отказался, чтобы Поттер нарисовался рядом каким-нибудь макаром. Только вот сам просить он не стал бы ни за что. Гордость родилась гораздо раньше самого слизеринца, хотя он был уверен, что Поттер был не менее гордым. Только вот тот почему-то считал нужным это скрывать. Но Нильс всегда чувствовал эти "родные" ему качества и в других. И был уверен, что с ним такой Поттер - куда более настоящий. Нет, Поттер, самое главное знать ход противника наперёд. Нильс не зря выбрал это заклятие. Направив этот огненный шар в цель, как мяч, придав ему дьявольское ускорение, тот мог вновь пользоваться палочкой. Нильсу хотелось погонять Поттера так, чтобы он не думал, что жизнь прекрасна. Финита Инконтатем. Бросил Нильс вдогонку, но не направляя заклятие на своё, разумеется, а прямо на Поттера - зачем? Да для того, чтобы если тому вздумалось отгородить себя защитным щитом, это ему бы не удалось. Шар был немалых размеров, так что просто отпрыгнуть ему не удастся тоже. И теперь ему не прикрыться, дорогому. Разумеется, было немало способов уничтожить этот шар и другими путями - но только для них нужно было включить мозг на полную. Тут уж хочешь - не хочешь, придётся мыслить совсем нестандартно.
James Potter: Адреналин зашкаливал, скровь стучала в висках, как барабан, отбиваяч рваный ритм этого боя - настоящего боя с настоящим достойным соперником. Все остальные дуэли - тренировка, не более. Там ты дрался не в полную силу, там не было необходимости выкладываться на все сто. Мартин был достойным противником. Сильным, хитрым, изобретательным, не обоащающим внимания на боль - истиный слизеринец, каких не так много. Но проиграть ему Джеймс не мог. Да и не хотел. У Нотта хватило сил и опыта воспользоваться огненой магией, да еще и в усиленой форме. Джей мысленно поаплодировал. Ставить защиту против этого было слишком выматывающим, да и мало результатным. Ему хотелось закончить бой до того, как Нильс спалит библиотеку. Спанджифай. Такого уворота соперник от него явно не ожидал - файрболл шел низко, оставляя простор для маневра в воздухе. Джей стрелой взлетел под потолок, пропуская огнегый шар, и приземлился в шаге от Нотта. Инкарцеро. - Бой занончен. Я достаточно тебя развлек? Наконец-то Джей позволил себе зашипеть от боли в обожженной ноге и присесть рядом со связаным противником. Оглядел место побоища: разнесенные его заклятием пергаменты, трещина в полу, перевернутый и расколотый пополам молнией стол и черная клякса копоти на каменной стене. - Если нас после всего этого не вышибут, я сильно удивлюсь, - хмыкнул Джеймс. - Я тоже. Может, вы мне обьясните, какого черта у вас здесь произошло? Гневный голос прокотился по разнесеному залу. Джеймс обернулся. В дверях стояла явно разозленная староста школы Элис Суттенлей.
Darrell Nott: Уже битые полчаса Даррелл пытался найти брата. На призывы, через их средство связи, тот не реагировал, и никто из опрошенных не видел, куда тот мог уйти. Куда вообще можно уйти вечером накануне Нового года? Впрочем, сам бы Дар мог уйти куда угодно, потому что особо этот день за праздник не считал, а что могло прийти в голову Нильсу - это тайна за семью печатями. Сейчас интуиция вывела его из подземелий, и отправила вверх по лестнице. Этаж за этажом, он шел медленно, что-то насвистывая, встретившись по пути с парой авроров, которые бродили по замку постоянно, круглосуточно, руша многие планы Ноттов, которые приходилось перекраивать из-за этих министерских параноиков. Внезапно, его привлек шум, донесшийся из крыла, где находилась библиотека. Библиотека - это такое унылое место в замке, где, по мнению Дара, не могло происходить ровным счетом ничего интересного, потому что библиотекарша прерывала все попытки сделать что-то не так на корню. Он пытался много раз, начиная с первого курса. С каждым годом попытки увеличивались в количествах, но никаких плодов не приносили. Ничего особо гадкого он совершать не пытался, как ни странно, просто это было своеобразное хобби. Ну нравилось ему злить эту стервятникоподобную старушку. Не всем же изводить завхоза. Впрочем, тот тоже не был забыт Ноттами. Вернемся к старнным звукам, которые услышал наш герой. Звуки доносились все же из обители книг и пыли, а выскочившая оттуда сломя голову библиотекарша с воплями "Батюшки-светы!", унеслась куда-то. Дар, быстренько занял зрительское место в дверном проеме, откуда был прекрасный вид, на развернувшуюся сцену. Нильс, которого он, наконец-то, нашел, схлестнулся в весьма нехилом поединке с Джеймсом Поттером. Добрался-таки Нил до своего любимого врага. Замечательный подарок к Новому году. Слишком сладкий. Надо бы как-то это все подпортить, чтобы жизнь медом не казалась. Впрочем, она итак таковой не будет, потому что Пинс этого так просто не оставит. Разворотить ее святая святых! Если сейчас сюда не прибежит сама Макгонагалл, то это будет нонсенс. Гаденько усмехнувшись, и сверкнув глазами с отплясывающими в них дикий танец чертиками, Дар бегом кинулся в том направлении, откуда пришел. Где-то там он видел того, кто ему нужен. Отлично. Этажом ниже нарисовался аврор. Нотт не стал спускаться, а просто перевесился через перилла, и крикнул тому, сделав голос более взволнованным и тревожным: - Эй, мистер! Скорее, нужна ваша помощь! - Он помнил этого парня. Тот был ненамного старше их с братом, и еще какие-то лет пять назад тоже был студентом. Правда, сейчас он не собирался вспорминать его имя. Может, он его ине знал никогда, конечно. - Там моего брата... темными заклятиями... - Недосказанность, пусть сам додумывает, что там делают с его братом темными заклятиями. - Скорее, помогите спасти! Подавив смех, рвущийся наружу, от вида ломанувшегося к нему со всех ног аврора, он вновь помчался к библиотеке.
Homerius Draven: День Гомера шёл своим чередом - на посту. Он старался проявить как можно больше бдительности и даже с некоторой злостью растолкал напарника, которому вздумалось дрыхнуть на посту. Ещё чего не хватало - так это повторения той позорной ситуации, которая вышла у них с братом в Хэллоуин. Как не напрягал свою память Гомериус, ничего путного пока из этого не получалось, хотя он искренне пытался напрячь всё, что было в его бедовой голове. Мысли сопротивлялись, выдавая на просвет какие-то смутные полутуманные образы. Он упрямо не бросал эту затею, хотя сам, будучи крайне неудачливым, но неплохим магом, вынужден был признать, что заклятие было наложено на его бедовую голову по всей строгости. Он, конечно, мог попросить ту же профессора Макгонагалл помочь ему раскрыть свои секреты, но такого позора он бы точно не пережил. И теперь старался смотреть на происходящее во все глаза - что ещё ему оставалось. Смысла, правда, это не приносило - сейчас было то время, когда большинство ребят пытались отоспаться перед праздником, чтобы не клевать носом ночью, а кто-то - просто уплетал обед за обе щеки, не признавая в Новом Году праздника вовсе. Он уже пару раз прошёлся по отведённому ему коридору - самому тихому и безопасному по мнению косящегося на него с недоверием мистера Поттера - бдительно заглянув во все углы. Снова ткнул напарника в нос и, вздохнув, предложил ему пойти покемарить, пока он своим храпом не сорвал им всю конспирацию. Присел на подоконник, снова прошёлся, взглотнул, припомнив, что сегодня в столовой были обещаны его обожаемые пирожки. Отогнал от себя эти мысли и вновь вернулся к своей Эбби, которую ему хотелось увидеть, пожалуй, даже более отчаянно, чем проявить себя перед Поттером храбрецом. Вот к чему ему здесь терять время, когда Эбби...а что она могла сейчас делать? Горела на работе, как и он, конечно. Ему вдруг так невыносимо захотелось увидеть её глаза, что он чуть не взвыл. Однако, его моральные страдания были прерваны одним из близнецов Ноттов, стремительно надвигающегося на него. Нотты с самых ранних лет пользовались не самой приятной популярностью в Хогвартсе, возможно, они могли бы терроризировать спокойного и неконфликтного Гомера, но тому повезло родиться раньше них на пять лет. Кроме того, когда они с Эбби сошлись не на шутку, слизеринцам пришлось так или иначе смириться с его существованием. Потому, что от Эбби он почти не отлипал, разве что не поселившись в их гостиной, так что очень скоро к нему стали относиться как к должному - как к одному из школьных привидений. Однако всё то, что выпалил сейчас Нотт - Гомер никак не мог понять, какой из них, но сейчас это не имело столь существенного значения - едва уловив слова про тёмные заклятия, он ощутил, как в сердце поднимается волна воодушевления. Вот оно! Его помощь, наконец, понадобится. Сейчас он спасёт одного из близнецов и будет, конечно, безумно рад помочь ребятам, но ещё больше будет рад увидеть, как лучится лицо Эбби от гордости за него. Кинувшись за молодым человеком он, на ходу доставая свою волшебную палочку, отчаянно перебирал в голове все те заклинания, которые могли потребоваться сейчас. Как заправской ботаник, к которым, собственно, он никогда не принадлежал. Послушай, ты видел, что именно произошло и кто напал на твоего брата? Всё, что угодно, может сейчас сэкономить нам драгоценные секунды! Наконец, попутно перекидываясь отрывочными фразами, они оказались около дверей в библиотеку. Дарелл. Всё-таки Дарелл Нотт. Серёжке в ухе нет, а она, помнится, была у Нильса. Не успев похвалить себя за память и ценное наблюдение, Гомер последовал было за вбежавшим в двери Ноттом, как тут же прямо впечатался в старосту школы Элис Суттенлей. Лис была приятельницей Эбби и одной из немногих, кто терпеливо переваривал все злоключения Гомера. Правда, при виде её, ему каждый раз было немного стыдно. Элис, тихо, ничего не говори. На замок напали тёмные силы! Главное - всем сохранять спокойствие. Без паники, ребята, я точно знаю, что нужно делать...ну теоретически, по крайней мере. Вы, главное, оставайтесь на месте и ничего не предпринимайте. Да уж, Гомер был так воодушевлён открывшимися перед ним перспективами, что не заметил даже того, что Дарелл, между прочим. ничего не говорил не про какие злые духи - скорее всего он имел в виду, что на брата напал кто-то из учеников. Но Гомер сделал из мухи не то, что слона, а слонищу. Наставив палочку на закрытую пока дверь он, как можно более сурово сдвинув брови, проорал, - Всем оставаться на своих местах, не двигаться. Нильс, не бойся, я тебя вытащу оттуда! А ты..вы, кто бы вы там не были, лучше сдавайтесь добровольно, возможно, это вам зачтётся! Я вхожу! Он поступил так вовсе не оттого, что был трусом и сейчас у него тряслись поджилки - от Гомера такого ждать не приходилось. Просто он предупредил противника, как и предполагал протокол в котором, он расписывался, между прочим. Правда, речь показалась даже ему самому какой-то неоправданно затянутой, а медлить не стоило. Он уже дёрнулся было к двери, где, по указанию Дарелла, всё и произошло, как Элис вдруг резко остановила его, положив руку на плечо и заставляя повернуться к себе лицом. Она явно понимала не больше остальных, но что-то, судя по её выражению, показалось ей подозрительным.
полная версия страницы