Форум » «Ларец со сказками» » [08.01.2023 г.] Бои без правил » Ответить
[08.01.2023 г.] Бои без правил
Storyteller: Время действия: 8 января, вечер. Место действия и его примерное описание: Один из школьных коридоров, около окна. Действующие лица: Лили Поттер, Паулина Брайтон, Джеймс Поттер и Валькирия Уайлд Ситуация: и полетели перья!))) /ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/
Ответов - 31, стр:
1 2 3 All
James Potter: Чтобы изменить мир, кто-то должен принести себя в жертву - Я знаю, то она меня тоже любит. Я не собираюсь делать ей еще больнее, заставляя объяснять свои мотивы. Потому что это не только ее выбор. - Джеймс поднял глаза на сестру, - Потому что я тоже готов пожертвовать ей ради своей цели. Парень порывисто поднялся, торопливо отошел к окну, будто старался спрятать глаза. - Что бы не связывало ее с Ноттом, это не мое дело, Лили. Она должна жить так, как хочет. Так, как решит сама. И пойми, у нас уже нет пути к отступлению. Свои дороги мы выбрали. Так уж сложилось, что они не пересекаются. У нас уже нет пути к отступлению. Никому и никогда не дано вернутся назад. Джеймс обернулся и улыбнулся в ответ на уверенные слова сестры. Улыбнулся почти как раньше, как в недалеком еще детстве. Словно снова одел затертую до дыр, привычную маску. И только в глазах плескалась печаль. Его путь не будет легким, он это понимал. И ту боль и отчаянье, что он неизбежно принесет, Лили с ним не разделит, это он знал точно.
Lily Luna Potter : Лилс было дико больно слышать то, что говорил ей Джей. Но, наверное, ей нужно было услышать это именно в такой интерпритации. Лис всё же слишком щадила подругу, она старалась слишком мягко ей намекнуть о невозможности того, что просто не может не быть по мнению девушки. Джей же расставил все точки над и. Но как ей хотелось разбить все эти проклятые точки, которые мешали им с Лис быть вместе. Она закусила губу, когда брат отошёл к окну, с трудом переживая внутри, то, что просто невозможно, немыслимо пережить. Она ведь действительно не подумала, что лишние объяснения могут причинить Лис боль. И Джей не готов был её причинять. Но она услышала то, что хотела - он знал, что Лис любит его. Но она не была уверена в том, что Лис чувствовала ту же отдачу от Джея, зная по себе, как девушки умеют себя накрутить, особенно, когда объект твоих чувств обнимает другую за талию. Но теперь она чувствовала, что, возможно, так действительно лучше. Потому, что порой проще принять то, что так больно, но хоть как-то понятно, чем то, что нависло над ними тёмными тучами и не позволяет сделать шаг навстречу друг другу. самое страшное - умереть и не сказать друг другу самые важные слова. Лили жила сердцем, она всегда выбирала сердце. А её брат не хотел, что Лили пришлось это в себе ломать. И он брал на себя то, что никто бы не горел желанием взять. Отказаться от чувств ради цели, пусть даже правильной. И её Лис, которую в последнее время буквально съедала печаль. Лилс осторожно коснулась своих губ кончиками пальцев, понимая, что сейчас с них слетит очевидный вопрос и не в силах его удержать. Ты думаешь, эта цель поможет победить... Воландеморта? Лили немного робко произнесла это имя, словно пробуя его на произношение, и в глазах её на секунду блестнул страх. Но она не боялась его. Она боялась того хаоса, что он мог принести. Но она не позволит больше кошмарам возобладать над разумом. Ей приснятся мёртвые братья? Что же, говорят плохие сны к лучшему в жизни. Он не одолеет их силами каких-то там снов и своими спецэффектами. Да, он один из сильнейших магов на свете, но и он когда то был юн. И в возрасте Джея уже умел создавать крестражи, которые не каждому взрослому под силу. И Лили знала, что в её старшем брате дремлет недюжая сила. И он будет решать сам, как её применять. Не Воландеморт за него. И Лили верила в Джея. И он чувствовал это. Это так важно, когда в тебя кто-то по-настоящему верит. Джей, со мной ты можешь по крайней мере не улыбаться, когда тебе не хочется. Я знаю, что ты хочешь уберечь меня от тревог, но я чувствую, когда тебе больно. Ты знаешь и сам. Лили мягко улыбнулась брату, силуэт которого бросал тень на окно, подойдя ближе и погладив его по щеке. Она знала, что Джей сейчас улыбался вымученно, что он пытался держаться с сестрой бодро и не пугать её своим состоянием. И, наверное, раньше действительно ей это требовалось - видеть своего беззаботного брата, готового всегда пошалить. А теперь, когда она сама узнала, что такое есть чувства, то поняла, что без них ты уже никогда не сможешь стать прежним. Без них останется пустота. И на самом деле это было большим счастьем не улыбаться, когда ты просто не можешь, когда это отнимает так много сил. Она не такая уж взрослая, но выросла уже для того, чтобы принять своего брата таким, какой он есть, чтобы не вечно ждать от него поддержки, но быть готовой подставить ему и своё плечо. И улыбаться ему, даже когда его собственная улыбка гаснет. Он не одержит верх. Если у наших близких всё получилось, получится и у нас. Что бы сделала нормальная сестра, если бы её брат погиб на войне? Поплакала бы и назвала бы сына в его честь. И, иногда, вечерами, украдкой смотрела бы на его фотографию, а потом снова превращалась бы в любящую жену и мать. Но Лилс была ненормальной сестрой. И она не готова была терять своих любимых людей. И ради этого она готова была пойти на многое больше, чем от неё ожидали. Но пока, слава Мерлину, она не видела, а может быть, не искала причины выбрать столь же серьёзный и однозначный путь, как это сделал Джеймс. Всё равно она не мыслила и дня без своего Скорпи. И без него она бы растаяла, словно хрупкий весенний снег, словно её и не было никогда.
James Potter: - Победа - и есть моя цель, - Джеймс твердым, уверенным взглядом посмотрел на Лили, больше не прячась за фальшивой улыбкой, - Но победить не ценой крови и жертв. Я сделаю все, что будет в моих силах, и постараюсь совершить то, что их превышает - чтобы остановить его и не дать ему разрушить чьи-то семьи и чье-то счастье, как он делал это в прошлый раз. Джеймс поймал ладонь Лилс, скользящую по его щеке, сжал, крепко и одновременно нежно. - Я готов пожетвовать своим счастьем. Но я не позволю кому-то еще жертвовать им.
Valkiria Wilde: Валькирия Уайлд стремительно шла по коридору в сторону кабинета, где, как ей указали, находился сейчас мистер Поттер, заперевшись с сестрой, которая в очередной раз учудила какое-то внеплановое происшествие. Валькирия, ничуть не смущаясь, распахнула дверь, наткнувшись на весьма удивлённые взгляды обоих - она не относилась к тем личностям, которые прерывали чьи бы то не было приватные разговоры столь бесцеремонным способом. Валькирия чуть усмехнулась про себя, вспоминая мистера Поттера, каким видела его после возвращения в школу. Воландеморт истощил его, сделав похожим на ходячий труп. Валькирии же пришлось куда хуже - она уже знала, что конец для неё наступит неминуемо, но держалась молодцом. Она ничуть не изменила себе, и не считала, что скорая смерть - причина не уложить свои волосы или не надеть строгий и аккуратный чёрный наряд. Она была достаточно циничтой для того, чтобы распорядиться в каком платье её похоронить, чтобы смотреть на это было не стыдно. Кира смертила холодным взглядом юную "леди", не поворачивая взгляд на Джеймса и холодно проговорила, - Мисс Поттер, если это возможно, я бы попросила Вас оставить нас наедине. Лилс кинула недоумлённый взгляд на брата по поводу того, какого дьявола мегера решила до него тут домогаться и, чмокнув его в щёку, всё же весьма нехотя освободила помещение. Твоя сестра верит тебе, Джеймс. Во всё доверяет. Но ты ведёшь себя так, что скоро она будет единственной. Взгляд Валькирии оставался холодным, когда она присела на кончик парты, что само по себе было удивительным. Впрочем, как и то, что она называла Джеймса по имени, отбросив церемонное Вы. Она не кричала, не бунтовала, но от неё так и исходило волнами возмущение, которое она испытывала сейчас в отношении этого юноши. Я была о тебе лучшего мнения, Джеймс. Но, очевидно, твоё общение с мистером Ноттом даёт о себе знать. Разумеется, её привычно ехидные слова никуда не могли деться, но интонация вовсе не звучало иронично. Её голос был по-настоящему переполнен льдом непонимания. К слову, Кира вовсе не винила себя в том, что из-за этого парня решила расстаться с жизнью, ну точнее из-за той любви Лис к этому парню, которая доставляла ей больше несчастья, чем радости, и которой он не ценил. Нет, она ни на секунду не усомнилась в своём решении - даже если Джеймс Сириус Поттер совершит все грези этого мира, его судьба для Лис не обесценится. Она имеет право хотя бы знать, что её любимый человек всё ещё дышит. А если Валькирия сейчас не поможет ему, то он не успеет, ему не хватит времени подготовиться, и Воландеморт сокрушит его. И сердце её любимой Лис вместе с ним. Она не желала своей племяннице такой судьбы никогда. Однако это не меняло, что просто - таки разгильдяйское отношение Поттера к этим трепетным чувствам было преступным в её глазах. Валькирия не была слепой и прекрасно видела нрав своей племянницы-так что кто кого раздразнил ещё большой вопрос, тем более, что Лис сказала ей о причинах, по которым не собиралась подпускать к себе Джеймса. Но и он тоже хорош - быстро нашёл её замену, ничуть не смущаясь глаз Лис, которые должны были теперь на всё это любоваться. А уж Кире ли было не знать, как больо женщине, пусть даже знающей, что её любят, смотреть, как твои родные руки обнимают талию другой, а его губы целуют не твои. Я прекрасно знаю, что видела, Джеймс. И если бы была моё воля, я бы тебя в порошок стёрла за твои мерзопакостные выкрутасы. Ты ведёшь себя не как мужчина, а как трус. Как последний подонок. Впрочем, это ничего не меняет. Валькирия Уайлд никогда в жизни не позволяла себе разговаривать подобным образом с учениками, так что было очевидно, что случилось что-то сверх, раз уж она вышла из своего колко - приторно - вежливого амплуа. И даже, отбросив лишние церемонии, добавила, чтобы избавить Поттера от лишней степени недоумения, - Элис мне не чужая. Поэтому мне не всё равно. Можешь считать, что она мне, как дочь. Холодные голубые глаза впились в гладь глаз старшего из сыновей Поттера. Кира прекрасно понимала, каково ему сейчас, когда его отец медленно, но верно, теряет всякий контроль. Каково ему чувствовать себя взрослым, и начинать отвечать за себя самому. Однако, она была учительницей и Джеймса, и Альбуса. И что бы она не говорила про них и при них, знала, что они стоят того. Что они стоят того, чтобы дать им время слегка подрасти, обрести гармонию со своей силой. И тогда может ещё быть шанс, что всё ещё будет. У Элис. У Лис. Но не у них с Уолтером. Нельзя о нём думать, нет, не сейчас, иначе в глазах незримо мелькнёт вековая болезненность, которую она не спрячет не под одной из своих масок. Да, Кира очень много сделала уже в этой войне, на что вообще пошли немногие, но, к сожалению, она была причастна и к тому, что эта заворушка вообще случилась.
James Potter: Дверь распахнулась, и взорам собравшихся предстала Валькирия Уайлд собственной персоной. Джеймс нахмурился, выжидательно глядя на нее, и только коротко кивнул Лили, шепнув: "Потом поговорим". Что же такое произошло, что Валькирия сама нашла его? Для простого нравоучения или наказания профессор бы вызвала его к себе. Но видимо ей настолько нетерпелось, что она решила сама нагрянуть к ученику. И не поленилась расспросить, где он спрятался... Первые же слова заставили его удивленно вскинуть брови, недоверчиво и внимательно следя за женщиной. Следующая фраза вызвала на его лице холодную усмешку. - Интересно, с чего вы решили, что я обманываю чье-то доверие? И уж совсем не понимаю, при чем сдесь Нильс. И, знаете, при всем уважении, до вашего мнения на счет себя мне нет дела - я привык сам оценивать свои поступки. Если вы хотите что-то сказать, выражайтесь яснее. В его голосе льда было не меньше, чем в голосе Уайлд, но в отличии от нее Поттер не только не понимал - он начинал злится. Следующая фраза Валькирии ударила его не хуже плети, но Джеймс сдержал рвущийся нелестный ответ. - Профессор, такие... лестные слова я должен был чем-то заслужить. Но я то-то не припомню... - Элис мне не чужая. Поэтому мне не всё равно. Можешь считать, что она мне, как дочь. Этот выпад профессора таки достал его. Глаза Джеймса расширились от удивления, а губы дрогнули. Но через секунду он стиснул зубы и впился в глаза Валькирии яростным взглядом. - Знаете, я готов был принять от вас любой упрек, - прошипел он, - Но вы лезете не в свое дело. Поэтому если сказали все, что хотели, вам лучше уйти. Он словно забыл, с кем разговаривает. Впрочем, Поттер и Богу, и Дьяволу ответил бы сейчас так же.
Valkiria Wilde: Ведёшь себя как бесчувственный чурбан. И не надо мне тут строить оскорблённую гордость. Сам знаешь прекрасно, только признаваться не хочется. Мне ты можешь говорить всё, что угодно. И мне, поверь, тоже на это плевать. Но прекрати мучить Элис. Крути свои романы хотя бы не на её глазах - представь хоть на секунду для разнообразия - себя на её месте. Приятно? Не надо мне отвечать, просто задумайся. Да уж, бедное самолюбие Поттера так и разлеталось по частям, но он оперативненько ставил его на место. Она не сомневалась, что реакция его могла быть ещё более ярко выраженной, потому, что задела его за живое. Но и он задел Элис. Она, в общем-то, и не собиралась лезть в его личную жизнь, но хотела заставить его почувствовать то, что, возможно, он чувствовал бы сам, если бы Лис на каждом шагу целовалась бы с тем же Ноттом. Ему пора было отбросить уже этот юношеский эгоцентризм. Если ты любишь человека, и вынужден от него отказаться, имей мужество не причинять ему лишней боли за счёт того, что сам от этой боли избавляешься. Он готов взвалить на свои плечи тяготы войны - она не сомневалась в этом - но справляться с сердечной трагедией в одиночку не мог. Что же, мисс Брайтон весьма ему помогла. Помогла убить Элис. Но не восстановить своё заплаканное кровью сердцем. Глупыш, думает ещё, надееться, что клин вышибается клином. И всё же держится, не пускает её рыться в своей душе, не изменяет своему гордому образу. Валькирия, как ни странно, даже слабо хмыкнула в ответ на его слова. Вполне добродушно. И плотно закрыла все двери. В этот момент лицо её преобразилось, став таким серьёзным, каким не было ни на одном уроке. Да, она дала неприложный обет помочь Воландеморту уничтожить Поттеров. Но клятва тем и хорошо, что это - понятие растяжимое и в каком-то смысле много не исключающее. Валькирия плотно закрыла дверь каким-то особенным непроницаемым заклятием, которым никогда не пользовалась при учениках. Но это было неважно. На её лице отобразилась вселенская сосредоточенность - она отчаянно пыталась подобрать слова, чтобы не упасть мёртвой прямо при его светлы очи в виду нарушения неприложного обета. В её случае следить за словами было жизненно важным. Что же касается темы нашего разговора, Джеймс, то она немного другая. Ты, разумеется, знаешь о возвращении Тёмного Лорда. Голос Валькирии прозвучал тем более странно, что он был абсолютно невозмутимым, было очевидно, что эта тема заботит её куда меньше, чем то, что творится в душе Лис. Джеймс, по сути, был прав - это не являлось её делом, но когда Кира спрашивала, что её дело, а что нет. И хотел ли он или как, а ему пришлось выслушать её разнос. И если он злился сейчас, то должен был злиться лишь на себя и не искать виноватых. Строит из себя благородного, думая обо всём на свете, считая, что чем больше обхватит своими мыслями, тем буде лучше всем. Кроме Лис. Той единственной, которой он вроде как хочет сделать, как лучше. Мужчины. Что же касается тебя и Нильса, о нём я упомянула также не случайно. Он очень сильный маг, но ему нельзя занимать позицию лидера. Ты не должен ему это позволить. Ты знаешь это, да он и сам это чувствует. Почему Валькирия не боялась говорить с ним столь откровенно о Лорде? Всё очень прост -узнав о нападении "Уолтера" на Поттера, Кира не сомневалась ни на одну секунду, что его сыновья уже в курсе - Гарри не стал бы скрывать от них этой опасности. Так что сейчас она не открыла Джеймсу Америку. Но он явно не ожидал, что разговор перейдёт в этот ключ. А вот далее ей предстояло сказать ему нечто, что могло очень выйти ей боком. Проще всего было дождаться момента, пока Уолтер не обретёт своё тело и не сумеет рассказать Поттеру обо всём сам, но тут была большая загвоздка - времени у них не было, нужно было поставить парня в известность сейчас. Да и кто знает, помятуя о веролимстве Реддла, смогут ли Кира и Уолт после этого переселения вообще заговорить - эту возможность тоже нельзя списывать со счетов. Что ещё? - Хогвартс замок затейливый, и самому, без её помощи, Уолту вряд ли удастся сюда проскочить - так что по факту и это будет расцениваться как содействие Поттерам. Но ведь прямой клятвы не разглашать информацию Кира не давала. Она лишь должна была помогать Лорду, но не клялась ему не мешать. Тот, кто напал на твоего отца сам по себе не имеет никакого отношения к Воландеморту, более того, когда это будет возможно, он сам даст тебе о себе знать. Вам нужно будет кое-что обсудить. Тёмный Лорд скоро сменит тело и имя. Ты, его первая цель. Сейчас ты не так уж силён, как это было бы нужно. Но я знаю твой потенциал, Джеймс. И я знаю, что, со временем, возможен вариант, что ты с ним справишься. Эта причудливая двойственность клятв - и всё же моральный упор она делала на то, что, зная горячность Джеймса, тот мог кинуться в бой с головой, попытавшись отстранить всех своих близких, и тем самым стать уязвимее перед Волдемортом - так что, по сути, возможно, Реддл ещё и сказал бы спасибо ей за столь бдительную откровенность. Что ж, если Джеймс выберет этот отцовский путь из серии я сам со всем справлюсь, не трогайте меня, придётся найти управу на его энтузиазм и придумать, как это сделать - но проблемы следует решать по мере их поступления. Тем более вдруг он всех удивит и незаметно вырастет и не станет рубить с плеча? Сделав глубокий вдох, она продолжила, - В самой большой опасности в первое время, по крайней мере - ты, твой брат, и твоя сестра. За родителей можешь особенно не беспокоится. Если б он хотел убить, убил бы, когда была бесценная возможность. Он даст им насладиться муками детей сначала.
James Potter: Мы будем драться на земле, Под солнцем и в кромешной тьме, Мы будем драться в небесах, Мы будем драться до конца, Мы будем драться, чтобы жить За тех, кто первым был убит, Враг словно призрак без лица, Мы будем драться до конца, Мы будем драться! - Задуматься?.. Профессор, какого рожна вы лезете в то, чего не понимаете?! - Джеймс сорвался на крик. Ментальные блоки держались из последних сил, но Поттеру было уже поровну на самоконтроль. - Если вы считаете, что это мой эгоизм, то спешу вас заверить, что вы ошибаетесь! Резкая перемена темы выбила у него из-од ног остатки твердого пола, и совершенно дезориентировала. Все еще кипя, Поттер присел на парту и с откровенной злостью посмотрел на Валькирию, но выслушал ее внимательно. - Спасибо, что открыли мне Америку, - с нескрываемым сарказмом процедил Джеймс, - О планах Лорда на мою семью я догадывался и без вас. А если тот человек захочет со мной связаться, я встречусь с ним в том же косом переулке. Желаю ему удачи в выпроваживании гостя из своего тела. Что-нибудь еще? И я вас очень прошу, не лезьте больше в наши с Элис отношения - ногу сломаете.
Valkiria Wilde: Чтобы влезть в отношения они должны быть, Джеймс. Ты своим поведением лишь больше показываешь какой ты ещё ребёнок. Хотя упорно строишь из себя взрослого и умудрённого опыта. Только непонятно к чему эта бравада передо мной. И я не позволю тебе таким образом вести себя с Элис. Будь мужчиной, в конце концов. А ты только и можешь, что прятаться за это своё безмятежное безразличие и кричать на каждом шагу, что ты что-то из себя представляешь. Вместо того, чтобы подумать о том человеке, на которого ты смотрел так. Можно подумать, я не знаю, что подобный взгляд может обозначать. Валькирия же, в противовес юному Поттеру, оставалась спокойной как танк. По идее любое живое существо на её месте, наверное, обиделось бы. Она ради этого идиота - хоть косьвенно ради него - вынуждена будет проститься с жизнью, а он ведёт себя хуже отца! И в упор не желает слышать никого, кроме себя. Но нет, Кира была не из обидчивого племени, более того, лично она и не сомневалась, что Джейм отреагирует примерно так - он не был человеком, который бы кинулся бы причитать, краснеть или бледнеть и тем более орать спасите меня, да ещё той женщине, что наступила на его больную мозоль, усомнившись в самом факте его смелости. Однако, мегера начинала терять терпение, потому, что считала, что её слова относительно его поведения в отношении Лис были вполне обоснованы. И в конечном итоге она - её тётя, и имеет полное право высказывать то, что считает нужным. И никогда в жизни у неё ещё не возникало желания кому - нибудь так сильно надрать уши, так что браво, мистер Поттер, даже её ледяное спокойствие начало вариться в адовом плане нетерпимости. Ты, очевидно, не понял. Если тебе твоя жизнь не дорога - дело твоё, но, на моё несчастье, она дорога Элис. И можешь злиться сколько угодно, я не дам тебе её вот так бездарно упустить, как ты сейчас пытаешься сделать. Давай, потренеруйся в храбрости, и я посмотрю, что от неё останется, когда столкнёшься лицом к лицу с Воландемортом. Хватит строить из себя крутого. Проснись уже, Поттер. В конечном итоге мы учили вас всех не для того, чтобы дать умереть так бездарно. Она даже раздражённо прищёлкнула пальцами, словно это стащило бы с него эту его тщеславную пелену, которая всегда была просто прикрытием. И теперь на поверхности чуть приоткрылся тот Джеймс, который умел орать во всю силу лёгких и не собирался сворачивать на полпути. Валькирия явно была уже не в себе от злости, однако говорила она всё продуманно чётко, потому, что он может думать о своей персоне всё, что угодно, не ей с ней детей крестить, слава Мерлину. И она, в отличии от его отца, умела уважать выбор своих близких - и в данный момент выбором Элис был этот парень. И не суть будут они вместе или нет. Суть в том, что Элис нуждается в том, чтобы он остался цел. Сейчас нет времени на все эти твои - всем спасибо, все свободны, я справлюсь и сам. Не справишься, не сомневайся. Ты хочешь выжить? Если нет, то уговаривать тебя я не собираюсь. А если да, соберись, возьми себя в руки и выслушай то, что я собираюсь тебе сказать. Что тебе делать с этими знаниями - дело твоё. Кира рявкнула всё это, как отрезала. А что он ожидал? Уж навряд ли, что она вся сожмётся в комочек, проблеет - ой, извини, что задела твои чувства, прости и всякую прочую чушь. Она выжидательно смотрела на Поттера, переполненная гневом не меньшим, чем он, разве что пар их ноздрей не шёл, как у дракона. Можно подумать ей больше всех надо помогать ему - так уж сложились созвездия. И уж простите, что нужной ему информацией обладала она, даже если Джеймс считал себя самым умным и непобедимым, что ему, якобы, это не нужно. Но уж умолять его - это увольте. Не желает слушать - не надо. Она уйдёт. Нет смысла что-то втолковывать тому, кто не готов слушать. И если он тот благоразумный внутри Джеймс Сириус Поттер, которым она видела его несмотря на все свои язвительные оценки, он придёт сам, когда будет готов, когда переварит то, что шутки все кончились. Правда, может быть поздно - и это её волновало.
James Potter: I hate living without you Dead wrong to ever doubt you But my demons lay in waiting Tempting me away Oh how I adore you Oh how I thirst for you Oh how I need you. - Вы хотите знать, что я чувствую? - тихо прошипел Поттер, не разрывая зрительного контакта, - Что ж, давайте я вам объясню, если вы намеков не понимаете. Ментальный блок, поддерживаемый из последних сил, лопнул, как мыльный пузырь, и мешанина чувств Поттера обрушилась на профессора. Но тот продолжал говорить, постепенно снова срываясь на крик. - Объясните мне, кретину, мальчишке, как мне вести себя с двушкой, которую я люблю? Люблю больше всего, что есть в этом гребанном мире? Зная, что она ко мне на равнодушна? Если утверждаете, что понимаете ее, что близки ей, обьясните, почему она оттолкнула меня, когда я умереть был готов по одному ее слову? Боль, отчаянье, нежность - в мешанине эмоций сложно было выцепить что-то конкретное. Все эмоции были настолько сильными, что могли оглушить. Впрочем, как и голос парня. - Вы сами сказали, что я без пяти минут смертник! Я не собираюсь умирать! Не от руки этой твари, не сейчас! Но если однажды я исчезну, ей будет легче, если она научится жить без меня, как вы этого не понимаете! Я не могу, не должен привязывать ее к себе, как бы мне этого не хотелось. Не имею права! Потому что я, черт возьми, не бог и даже не равный Лорду маг! Я все еще ваш ученик, и шансов у меня против него не много! Но я не могу прятаться и ждать! Я должен попытаться сделать хоть что-то! И я не хочу, что бы в этой игре она стала разменной монетой! Джеймс стиснул зубы и опустил глаза, стараясь справится с вышедшими из под контроля эмоциями. Кулаки были стиснуты до такой степени, что ногти впились в ладони, наверняка оставив царапины. - Я не настолько самонадеян, чтобы надеятся справится в одиночку, - уже гораздо тише произнес он, - И не настроен отдавать свою жизнь в этой войне. Но и другим умирать за меня никогда не придется. Я не сдамся, с чем бы не пришлось столкнутся. Просто потому, что не имею права, - серые глаза снова встретились с синими, - И любить я тоже не имею права. Потому то для нее моя любовь станет смертным приговором. I don't wanna live I don't wanna breathe 'les I feel you next to me...
Valkiria Wilde: Джеймс, тебе придётся свыкнуться с мыслью о том, что женщины несколько более сложные существа, чем хотелось бы. И если тебе говорят нет, это ещё ничего ровным счётом не значит. Валькирия мягко улыбнулась ему. Прекратил ставить свои блоки, сорвался, как только может сорваться по-настоящему любящий человек. И она знала, как это больно - удерживать своё лицо, когда хочется кричать от любви, когда твоё сердце всё залито кровью непонимания, почему ты не можешь быть рядом с тем, кто тебе предназначен самой судьбой. По сути она на самом деле очень сочувствовала Джеймсу, которому в довесок приходилось ещё наблюдать за безмятежным счастьем Альбуса и Лили. Впрочем, это не отменяло его глупых демонстративных встречаний под грифом - у меня всё лучше всех. Валькирия уже не хмурилась, и смотрела на Джеймса понимающим взглядом. Уж она, как никто, знала, каких сил стоило прятать свою любовь ото всех. И даже от того, кому хочется подарить её без остатка. Да, Элис тебя оттолкнула, но на то у неё были причины и, уж поверь мне, веские, никак не связанные с отношениями и тем более с её отношением к тебе. Она тебя очень любит. Да ты и сам знаешь это, хотя боишься, что может быть слишком уж размечтался. Так вот - не размечтался. Ты ведь мог бы от неё отказаться, если бы этого потребовало дело. Мог бы, я знаю. Но и Элис тебе под стать. Она умеет поступать не так, как хочется, а так, как необходимо поступить. Валькирия, разумеется, не собиралась раскрывать конкретных причин, которые рассказала ей Элис, считая, что если её дорогая племянница так решила, то последний человек, который должен был об этом узнать - это Джеймс. Иначе вся суть жертв на которые Элис пошла будет спущена прямиком в трубу. Также как Кира не могла рассказать Уолту, что не сможет уже выполнить данный обет. Она хотела, чтобы он жил в осознании возможного счастья чуточку дольше её самой. И я не призываю тебя кинуться и объясниться с ней. На мой взгляд, как раз это не имеет никакого смысла, к сожалению. Но очень скоро может случиться так, что Элис станет гораздо хуже, чем сейчас, и в этот момент с ней рядом может не оказаться ни меня, ни тебя, ни родителей, ни Лилиан. И ты ничем не сможешь помочь ей. И поэтому всё, о чём я прошу тебя - не мучай её и не причиняй ей ещё большей боли. Не надо демонстрировать на её глазах свои отношениям и этим как будто кричать "посмотри, как я умею жить без тебя". Не разрывай её сердце на части. Это страшно, это самое страшное - видеть любимого человека в объятиях другой. Тебе никто не говорит отказываться от романов, но не надо их так демонстрировать перед Элис. Ей больно из-за тебя. Мягкий, ненавязчивый укор. Мужчины такие глупцы иногда, что их нужно тыкать носом в свои ошибки, словно котят, но и делать им скидку на то, что очевидно для женщин, для них - тёмный лес. Она почти умоляюще посмотрела на Поттера. С некоторой долей недовольства, разумеется. А что он думал, что всё будет так просто. Девушка оттолкнула тебя, а ты в панике будешь метаться по всем оставшимся да ещё почаще, как назло, мелькать перед её носом, чтобы она получше оценила свою упущенную выгоду. Мужчины. Мужчины и этим всё сказанно. Даже подсознательно и то пытаются прошибить ревность - и всегда мимо. Всегда делают только больнее. И женщины любят их ещё сильнее. Моральный аспект относительно его использования чувств мисс Брайтон она оставила в стороне - в конце концов, каждая женщина позволяет к себе относиться тем или иным способом сама. Ни Элис, ни Кира, как бы сильно не любили, навряд ли оказались бы на её месте. Прекрати глупить, Джеймс Сириус Поттер. Если ты умрёшь, Элис научится жить. И никогда, слышишь, никогда не будет счастливой. Без тебя. Я заглянула в ваше будущее. Вы можете быть вместе, у вас может быть семья, но это случится лишь в том случае, если падёт Воландеморт. Пока он жив, вам не быть вместе. И если он выживет - тоже. Он никогда не оставит тебя. Поразительно утешительный прогноз. Однако, Кира немного скованно, но всё же улыбнулась. Да, она заглядывала в будущее своей племянницы и видела то, что может у них получиться. И она считала, что для Джеймса это может стать настоящим стимулом - она его не обманывала, хотя уточнять, как и всякое будущее, не стоило. Но вот то, что она видела в случае возвышения Воландеморта, могло вогнать в депрессию кого угодно. Так что это будущее необходимо было оставить за спиной. Она решительно тряхнула головой. И я тебе благодарна, Джеймс Поттер. Бесконечно благодарна за то, что ты не ставишь Элис под удар, потому, что ты прав. Сейчас это куда важнее отношений, которые могут вылиться в трагедию, если вы не выждите время. А теперь послушай меня очень внимательно. Никогда никому не говори, что мы с Элис - родственницы. Как ты понимаешь, это тоже ей может выйти боком. А тебе я говорю это лишь для того, чтобы ты понимал, для чего мне нужно сейчас всё тебе разжёвывать. Ты неплохой юноша, но ради тебя рисковать я не стала бы, и ты понимаешь это. А ради Элис я сделаю всё. И для тебя в том числе. Ради Лис. Кира немного помолчала, обхватив свои локти руками. Я всё ещё ваш ученик...эти слова отозвались в сердце какой-то особенной острой болью. Всё ещё, но совсем ненадолго. А она, зная, что ей уже не увидеть, как именно её ребята закончат свои классы, всё равно готовила им задания на экзамен с циничным упорством. Хотя и не сомневалась, что экзамен ей уже принимать не придётся. Но она умела до конца держать марку. И никогда бы не показала врагу, что её можно сломить - пусть даже гибелью, ведь её гибель станет дорогой её любимой девочке в новый и светлый мир. А Джеймс ей прорубит её карательным мечом, еслис правится. У него выбора нет. Также, как и у Киры. Жаль только, она никогда не увидит свою Лис в белом свадебном платье, не узнает её очаровательного ребёнка и никто не даст ей времени смягчиться, перестать быть такой острой, и позволить себе быть просто тётей. И, возможно, женой, матерью..нет. Не будет уже ничего. И она, наверное, изнутри сделана из железа, потому, что сейчас находит силы не разрыдаться в полной истерике. Мне очень скоро придётся уволиться. Кого бы там не прислали на моё место - будь придельно внимателен. Не думаю, что вас будут пытаться учить тёмной магии, однако будь начеку. Турнир - вот уж игры с огнём. Не отказывайся от участия в нём и не убеждай в этом близких - пусть всё идёт своим чередом. Однако, там может случиться что-то действительно жуткое. Не вмешивайся, Джеймс. Послушай меня и не вмешивайся, что бы не было - ты сделаешь только лишь хуже и попадёшь в ловушку. Твоему брату тоже стоит проявить предельное внимание, но он беспокоит меня особенно потому, что умеет обращаться с тёмной магией, что может сыграть ему злую шутку. Как и твоей сестре. И ещё кое-что. Подробности тебе расскажет тот человек, о котором я говорила тебе. А ты не забывай, что на твоего отца напал не он, а Воландеморт. Я бы, конечно, сказала бы тебе всё сама, но не могу. Твоя же задача - любыми способами - кто бы не пытался что-то разнюхать, поддержать легенду, что ты, твой брат и сестра не так уж просты. Я имею в виду разные способы, с помощью которого магов не так то просто убить. Но - без уточнений, чем больше таинственности и недоговорок - тем будет лучше. Но пока только это может дать вам троим шанс по крайней мере закончить своё обучение. Да, она не могла разжевать ему каждое слово из-за опасений нарушить тем самым свою клятву, а потому некоторые её слова могли показаться ему странными - но Кира знала - Джеймс понимал, что никогда просто так бездумно она бы ничего не сказала. А вообще вычесть этот разговор и дать Уолту полную свободу слова она не могла, потому, что Джей бы сам в жизни даже не помыслил бы ему довериться. И сейчас оставалось надеяться на чудо - что он решится поверить ей. Поймёт, что она на их стороне и не играет в свои интриги.
James Potter: Дикий шквал чувств утих, и осталась одна глухая тоска. Джеймс молча слушал слова профессора. Острые и справедливые слова, бьющие по больному месту, но почти не находящие отклика в сердце. В конце концов, он сам уже понял свою ошибку и сам уже успел себя осудить. Все-таки в этом плане он так и не повзрослел. Так и остался мальчишкой, привыкшим играть с чужими чувствами... Причиняя боль и другим, и себе самому. Прекрати глупить, Джеймс Сириус Поттер. Если ты умрёшь, Элис научится жить. И никогда, слышишь, никогда не будет счастливой. Без тебя. Я заглянула в ваше будущее. Вы можете быть вместе, у вас может быть семья, но это случится лишь в том случае, если падёт Воландеморт. Пока он жив, вам не быть вместе. И если он выживет - тоже. Он никогда не оставит тебя. Джеймс недоуменно посмотрел на женщину. Заглянула в будущее?... Отношение к любого вида пророчествам и предсказаниям у него всегда было более чем скептическое - спасибо тете Герм, отцовским ухмылкам и профессору Трелони. Но сейчас отчаянно хотелось верить в слова Уайлд. Потому что та надежда, которую они давали, могла стать маяком в приближающемся шторме тьмы. И вместе с тем они забирали у него право на проигрыш. Я готов пожертвовать своим счастьем. Но я не дам еще кому-то хоть чем-то жертвовать... Но следующий монолог заставил Поттера возобновить активную мысленную работу. Джеймс прищурился, вглядываясь в глаза стоящей перед ним женщины, медленно поднялся, сделал неуверенный шаг. ...но ради тебя рисковать я не стала бы, и ты понимаешь это. А ради Элис я сделаю всё. Мне очень скоро придётся уволиться... Я бы, конечно, сказала бы тебе всё сама, но не могу... Не могу... - Вы... - дыхание парня перехватило, но он все таки продолжил, не отрывая от Валькирии пристального, одновременно неверящего и шокированного взгляда, - Вы дали Обет... Все словно встало на свои места. И то, как она подбирала слова, и все недоговорки, и намеки. Джеймс запустил руку в волосы, замер закрытыми глазами, собираясь с мыслями. - Вы дали Ридлу Непреложный обет. И вы не увольняться собираетесь - вы исполнять его не хотите, - серые глаза снова приковались к профессору, - Он наши жизни попросил. Он думает, что с нами все так же непросто, как с отцом, и поэтому хочет устранить нас вашими руками. И вы согласились. Недоверие сменилось уверенностью и... болью? Отчаяньем?.. - Профессор... Зачем? Что он поставил на кон,что вы сознательно пошли на смерть?
Valkiria Wilde: Что?.. Валькирия словно выпала из той славной неги, которая охватила её при виде преображения Джеймса Поттера. Она видела, что на лице его читалось явное "именно так оно и есть, да я знаю", он, наконец, перестал ерничать, перестал строить из себя крутого гладиатора, и перестал бояться того, что он, в сущности, ещё юный парень восемнадцати лет, который не знает, как именно подступиться к девушке своей мечты и особенно в той ситуации, когда делать это категорически воспещается. Но так тянет. От невозмутимой и железной непроницаемой враждебности, от истерик и желания выместить на Кире своё отчаяние, он пришёл к пониманию. Вряд ли кто-то разговаривал так с ним, с этим мальчиком, который был вынужденным свыться с ролью золотого сына золотого папочки. Она даже не сомневалась, что ничего странного в том, что они с Нильсом теперь тянулись друг к другу, не было. Им надоело до зубной боли постоянно носить на себе новые шаблоны и штампы, за которым не было видно ничего из того, что было свойственно им, что они хотели показать, настоящего ли или фальшивого, но своего родного. И вот она выпала из своих наблюдений, вдруг резко вздёрнув полудрогнувшие ресницы вверх. Догадался. Заговорил и - догадался. А ты сообразительный, Джеймс Поттер. Весьма сообразительный. И я не буду говорить, что ты неправ. Потому, что ты попал в точку. Во всём. И на этот раз никакой такой ожидаемой от неё иронии в тоне. Наверное, сейчас она гордилась им. Валькирия говорила размеренно, но от её хладнокровного спокойствия, на которое она было себя уговорила, не осталось ничего. Стена рухнула. Но она отчаянно цеплялась за спасительную соломинку руин собственной выдержки, чтобы хотя бы не заплакать. Да она была учительницей, и она умела с ехидством выносить любые насмешки и выкрутасы таких, как, скажем, мистер Честертон - который ту же Трелони мог довести до белого коления минут за пять. Но ей ещё не исполнилось и традцати и она не планировала умирать. И поэтому в глазах её стояли слёзы, так что так хотелось их закрыть. Но она не закрывала и вглядывалась в озарённые неожиданным пониманием серые глаза Поттера-младшего. Старшего из троих детей, которым Воландеморт уже подписал свой приговор. И она чувствовала себя той феей из сказки, которая смогла смягчить пророчество. Ты не умрёшь, а лишь заснёшь на сотню лет. Какое облегчение. Джеймс. Мне всё равно плохой ты или хороший. И сейчас не главное, что ждёт вас в будущем. Важно то, что Элис тебя любит, она тебя выбрала, понимаешь? И если с тобой что-то случится, для неё это будет самой большой в жизни трагедией. И я не позволю этому случиться. Я, разумеется, не всесильна, но дать тебе время - мой долг. Всё же ты всё ещё мой ученик. И я знаю твои способности и твой потенциал. И я верю, что у тебя есть шанс справится, если ты сумеешь справиться с собой. Она сделала шаг ему на встречу. Молодец, мальчик, держится. Принимает с достоинством каждое новое известие и открытие. Ни разу за всё время занятий он не услышала от своей учительницы ни одного доброго слова, ни одного приятного отклика, ничего, кроме невыносимого скептицизма. И даже вынужденно хорошую оценку она ставила ему с таким обречённым видом, что видит Мерлин приятнее было бы получить плохую. И теперь она говорила, что верит в его силы. Потому, что она знает, что он сможет справиться. И что главный его враг даже не Воландеморт, а он сам. Из всех троих детей на данном этапе он идёт по самой витьеватой, но самой правильной дороге. Пока что, по крайней мере. Она сложила на груди руки, мечтая сжаться в невидимый клубок и вообще раствориться в предрассветном тумане, чтобы только не думать. Но лицо Уолтера преследовало её везде, что бы она не делала - монотонно ли взбивала бы подушки для своей холодной постели, поправляла бы упавшие на пол шторы или страхивала бы со скатерти крошки утреннего пироженого, которое не принесло ей никакого облегчения. То лицо, которое посмел осквернить Реддл своей презрительной ухмылкой. Она немного растерянно улыбнулась Джеймсу, встречая его отчаянный взгляд. Слегка растрёпанная, как всегда, причёска. И просто если Кира, наконец, не будет эгоисткой, когда-нибудь её дорогая племянница сможет их взлохматить своей рукой. У волосы Уолта..Кира навсегда запомнит их прикосновение к своей ладони. Для женщин важны мелочи, они для них - вся жизнь. Почему? Джеймс, я всегда жила для себя. А теперь, такая уж ирония судьбы, есть люди, которые значат для меня куда больше этой жизни. Я ведь тоже люблю и тоже очень сильно. Того человека, чья жизнь и стоит на кону. И я им горжусь, потому, что он сумел усмирить Воландеморта, хотя тот явно этого не ожидал. И на кону стоит счастье Элис. Я никогда не пожертвую им ради своего собственного. Знаешь, что самое главное? Чтобы свои решения мы принимали сами и не было потом о чём жалеть. А моё мнение Элис знает. Она сделала достойный выбор. Да, её милая, любимая и смелая девочка сумела сделать выбор, на который бы мало кто осмелился. И в жизни и в любви. И Кира не просто уважала этот выбор, а одобряла его. Это не было для Лис решающим, но Валькирия знала, что это было важно для неё. А Джеймсу о таком желанном будущем она совсем не врала. Если она давала маяк в штормовом океане, то никогда не лгала, потому, что лживые надежды после способны лишь ранить. А, полюбив Уолта всем сердцем, она поняла, что раны любимого всё равно - что твои. И раны Джеймса всё равно, что раны её Лис. Тяжело думать о светлом будущем, в котором уже не будет тебя. Но там останется Элис, она чувствовала это. И Кира останется в её мыслях и памяти навсегда. И если подует прохладный ветер, чуть заметно коснувшись её щеки, Лис, возможно, вспомнит о ней. Жаль только, она не сумеет поправить её фату и увидеть счастливую улыбку на её губах. Но главное, что этот день однажды настанет.
James Potter: - Так не должно быть... Джеймс непроизвольно шагнул к Валькирии, все еще вглядываясь в ее полные слез глаза. - Вы не должны умирать. Это не правильно... Как Элис переживет эту потерю? Как тот человек, ради которого вы идете на жертву, сможет жить без вас? Сможет ли он быть счастлив, виня себя за вашу смерть? Дышать стало тяжело, будто на шее захлестнули петлю. Джеймс рванул галстук и ворот рубашки, выдрав пару пуговиц. Его начинало мелко трясти. Он никогда особенно тепло не относился к Валькирии Уайлд. Его бесила ее манера преподавания, его коробило от ее отношения к ученикам и к нему конкретно. Ее ехидные замечания всегда попадали точно в цель, выводя его из себя. Но черт возьми, он была его учительницей, и половину знаний дала ему она. Вместе с критикой, которой он жаждал, получая от остальных похвалы и сравнения с талантливыми родственниками. Она научила его упорству, самокритичности, выдержке... Все, что не дал ему Учитель, дала ему она. А теперь она шла на смерть - что бы она не говорила, ради него и из-за него. - Должен быть какой-то способ... Снять или обойти формулировку... - Джеймс уже откровенно цеплялся за соломинку. Магия не всесильно. И Неприложный обет не разорвать. Его можно только выполнить - или умереть.
Valkiria Wilde: Нет, Джеймс, должно быть именно так. Валькирия вновь слегка печально улыбнулась. Это было так удивительно и навеяно той скорой гибелью, что ей придётся понять и принять - не скрываться под маской и просто быть той самой Кирой, которой узнала её Лис, Анна и Джон. Которой так и не узнали её родители, потому, что в их головах она застыла в образе вечно всем недовольного ребёнка, девочки, уже в юном возрасте осознавшей силу своей холодной, надменной красоты и её влияния на других. Но Валькирии не было жаль, что они не узнали её такой, новой, взрослой. Её родители не относились к тем людям, которые оценили бы подобные метафорфозы. Да она и не была так к ним привязана, как, наверное, нормальная дочь просто обязана была быть. Но она была счастлива, что успела поговорить с сестрой. Успела утешить свою дорогую, любящую и страдающую от своей любви Элис. И так странно было, что сейчас были вещи, которые она могла сказат Джеймсу Поттеру, потому, что он в их с Лис пусть пока и не состоявшейся паре был мужчиной. Она не хотела обременять этим грузом и его плечи, но она на самом деле не ожидала, что он проявит такую смекалку. Но сил хмуриться не было. Элис не будет винить себя, об этом я позаботилась. И я надеюсь, что наш разговор останется между нами. Потому, что ни тебе не мне не нужно накладывать на Элис эту печать виноватой. Тем более, её вины тут, разумеется, нет. Говорить было всё сложнее с каждой минутой, но она не давала себе поблажек, она продолжала этот разговор, хотя уже чувствовала, что её на слова не хватает. Она уже убедилась в том, что Джеймс Поттер составит Элис достойную пару. Как бы Валькирия не относилась к нему, как бы не считала его тщаславным и не всегда задумывающегося о последствии юнцом, как бы не разносила все его кропотливые труды в пух и прах на каждом уроке, она всегда знала, что он, пусть да, умеет и обижаться, но умеет и делать выводы из своих недочётов. И в сущности совсем ещё только начинал жизнь, как бутон, уверенно тянущийся к солнцу. Которое тьма собралась выгрызть под корень. Он не заслужил это лишь потому, что какому-то магу вдруг померещилось, что его отец может стать его концом. Только оттого, что у него фамилия Избранного непонятно кем и зачем. Джеймс, Элис сможет быть счастлива. Я знаю, если всё сложится хорошо, тогда ты сумеешь о ней позаботиться. И сделать её самой счастливой на свете. Она сделала ещё один шаг Джеймсу навстречу. Почему-то хотелось получше его разглядеть, получше запомнить. Вот уж точно один подвиг отца ему повторить не помешает. Стать мальчиком, который выжил. Кира отвела свои голубые, переставшие быть ледяными глаза, в сторону, потому, что из них всё же полились предстельские слёзы, саму её повергшую состоянию шока. Она не была железной и могла порой лить слзы в подушку, плотно задёрнув все шторы, пока её не виит даже холодный рассвет. Но вот так глупо да ещё и при Поттере. Она не всхлипывала, не рыдала и не голосила, не требовала утешения и не ждала его, но от этого горечь была её только ещё очевиднее. Но она знала, что поступает правильно. В голове вспыл образ Анны, её хозяйственной сестры с самой тёплой улыбкой на свете. Как больно резанёт ей по сердцу смерть Киры. Лис...нет, всё будет нормально. Сейчас у Лис не будет даже времени переживать, как бы цинично это не звучало. А тепло Анны, её мамы, её отогреет. И Джеймс. Лили. Нет, всё потом. Улыбка Уолтера ударила прямо поддых. Это был удар ниже пояса на самом деле, какие-то глупые, странно не к месту всплывающие в голове моменты, которых ей уже не суждено пережить. Вот они катаются на какой-то яхте, спускаются на нижнюю палубу, а морская пена попадает ему на нос. Она звонко смеётся и смахивает её губами, а волосы так приятно ласкает свежий порыв ветра. Словно в раю. Кира сделала над собой адское усилие, чтобы перекрыть кран своих слёз. Так нельзя, в самом деле. Она не позволит себе раскисать, потому, что по сути ей теперь надо быть примером дл Элис. Пока она здесь.
James Potter: - Я сделаю для нее все, что в моих силах. И попытаюсь сделать то, что за их гранью, - уверенно ответил Джеймс, не отводя глаз от слез женщины. И если есть хоть малый шанс вырвать вашу жизнь из лап этой твари - я его найду. Я не отдам ему вашу жизнь без боя. Он еще не мог сказать ей эти слова вслух. Не мог пообещать, что у нее все будет хорошо, да и просто это "все" будет. Но он хотел верить, что ее жизнь не станет ценой того времени, что дано ему на подготовку к самому страшному и тяжелому испытанию его жизни. Что эта невысокая, хрупкая и холодная женщина не разобьется подобно ледяной статуе, став заслоном между ними и тем, кто назвал себя Лордом. Джеймс уверенно преодолел разделявшие их два шага и осторожно, бережно обнял Уайлд за плечи. Порывисто и нежно, как обнимал только маму. Ничего больше не говоря, но и не отходя, давая Валькирии время выплакаться и успокоится.
полная версия страницы