Форум » «Ларец со сказками» » [10.01.2023 г.] Гордыня - опора слабых » Ответить

[10.01.2023 г.] Гордыня - опора слабых

Storyteller: Время действия: 10 января, вечер Место действия и его примерное описание: Гостинная лондонской квартиры Гэвина Макгинна Действующие лица: Люциус Малфой, Рабастан Лестрейнж, Гэвин Макгинн Ситуация: После поражения во второй войны многое изменилось. Смогут ли чистокровные пожиратели из ближнего круга принять главенство бывшего двойного агента, или гордость возьмет верх над здравым смыслом?.. /ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/

Ответов - 12

Gavin Aidan Makginn: Лондонская квартира, служившая Гэвину больше для приема тех визитеров, которых не хотелось допускать в особняк, чем как жилое помещение, вполне соответствовала статусу своего владельца и дополняла тот "правильный" образ, что сформировался у людей, не знавших истинных целей и намерений Макгинна. Никакой вычурной роскоши, все просто, строго, но при этом изящно - никакой лишней мебели или заполняющих пространство вещей проде ваз, цветов или шкатулок. дубовый паркет, бежевые обои, плотные, но легкие шторы. Перед камином, на полке которого размеренно тикают часы, бежевый ковер без следа сажи, словно и не выходят на него посетители, прибывшие по каминной сети. В центре, перед темно-кориневым диваном невысокий журнальный столик темного дерева на узорных ножках, два викторинских бежевых кресла кресла. На противоположной к камину стене - длинные книжные полки. Гэвин сидел в одном из кресел с книгой в темном переплете, которую он не столько читал, сколько пролистывал - последний, так и не получивший широкой извесности труд уже достаточно старой на момент издания историка Батильды Бэгшот - единственный, который она посветила не делам давно минувших дней, а событиям, которым была современницей. "Начало двадцатого века: от войны до войны". По мнению Эйдана это была самая значимая книга - Бэгшот единственная из всех историков не ударялась в крайности осуждения "темных диктаторов", позволяла себе описывать и анализировать не только жесткую политику Грин-де Вальда и пришедшего вслед за ним Волдеморта, но и действия и ошибки министерств и правительств. Из-за этого Фадж и прикрыл издание книги в Англии, а французы торопливо запретили переводить "Начало.." на свой язык. Слишком много грехов достала Батильда на поверхность, следуя главной заповеди ученого - беспристрастности. И умерла в забвении и бедности, как и все великие... Макгинн никогда не был безумным фанатиком и беспрекословным слугой. Идеи чистокровности или подчинения маглов волшебникам не особо его вдохновляли. И все же он был верен Лорду, даже через столько лет оставаясь преданным ему, и не желая для себя ничего - ни личной власти, ни богатства, ни даже признания. Он понимал, что своими руками ведет свою страну к новой, не менее кровавой, чем предыдущие, войне, но не разу не поколебался в своей решимости. У него были совсем иные мотивы, чем у тех, кто когда-то составил ближний круг Лорда - да и чем у самого Волдеморта. Он просто верил, что власть, котороя родится на основе единоличного главенства с опорой на чистокровных аристократов, будет куда честнее, чем нынешний бюрократический муравейник, который не уступает отдельно взятому ПСу в умении хладнокровно пускать в расход человеческие жизни. И если пожиратель хотя бы видит глаза своей жертвы, министерский чиновник даже не задумывается, что станет с тем, кому он вынес приговор одним росчерком пера. История с Фангорном только подтверждает - в этом доме терпимости, который по недоразумению зовут министерством, нет ни грамма справедливости. Поттер может сколько угодно сыпать словами, но разница нынешнего порядка с тем годом власти марионетки Лорда Толстоватым только в том, что Пий выставлял свои дела на показ. ...Не смотря на достаточно острый ум, Гэвин видел то, что хотел видеть, подсознательно отрицая саму возможность того, что за стенами давно покинутого Министерства что-то изменилось, что проведенные после Второй войны реформы действительно многое изменили. Что вообще всему свойственно меняться. На свою беду ли, счастье ли, Макгинн был из тех людей, которые поверивши единожды во что-то ни на шаг не отступят в убеждениях. И изучивший за время службы все порядки коррумпированного министерства Фаджевской эпохи, он не мог усомнится в том, что так все и осталось, и любые факты мог повернуть как подтверждение этого вывода... Коротко прозвенели сигнальные чары, и в камине взметнулось зеленое пламя. Гэвин не поднимая глаз от книги, улыбнулся уголком губ. - Люциус. Приветствую вас. Очень рад, что вы откликнулись на мое приглашение. Рабастан, присоединяйтесь, как сочтете нужным

Lucius Malfoy: Люциус в очередной раз пробежался взглядом по строчкам странного письма. МакГинн, МакГинн... Где-то он слышал эту фамилию. Вероятно, этот человек входил во Внешний Круг. Это значит... Хозяин и вправду возвращается. Пожилой мужчина посмотрел в камин. Люциус ждал этого больше двадцати лет. Он слишком хорошо знал лорда, слишком хорошо знал, какими силами он обладал, чтобы поверить, что он мог умереть. Ждал, и... Боялся этого. По-настоящему боялся. Люциус Малфой был предан старым обычаям, но не ставил цели Лорда выше собственной жизни. Он и так столько раз избегал смерти по счастливой случайности, и видел столько чужих смертей... Жизнь слуг ничего не стоила в глазах Темного Лорда, это Малфой понимал как никто. Но отказать бывшей шестерке было нельзя. Измены Лорд не простит, и никто не сможет защитить семью Малфоев от его кары. Значит, он вновь вернется к Хозяину. В конце концов, две войны он пережил, неужели не сможет оправдаться перед Лордом вновь? Итак, Люциус Малфой вышел из камина Гэвина точно в назначенный час. - Мистер МакГинн, я полагаю? - идеально прямая осанка, надменный взгляд: казалось, он ничуть не изменился.

Gavin Aidan Makginn: Эйдан неторопливо закрыл книгу, положил ее на стол и поднял глаза на гостя. Улыбнулся - вежливо, но достаточно холодно и безразлично. Того молодого мужчины, что с трепетом и восторгом смотрел на аристократов Ближнего круга, который с рвением выполнял все поручения и готов был умереть за каждого из них - того Гэвина Макгинна уже не было. Сейчас он сам был той силой, что повернет историю, и уже он, а не они, немногие избежавшие смерти и заключения, решает судьбу армии Лорда. И им придется с этим смирится. Однако соблюдая вежливость, Эйдан поднялся и слегка склонил голову в приветствии. - Мистер Малфой, рад приветствовать вас в моей скромной обители. Как я и писал вам, я хотел бы вспомнить о тех вопросах, решение которых было приостановлено в девяносто восьмом году. Я полагаю, вы понимаете о чем я? - Гэвин пристально посмотрел в глаза аристократу. Усмехнулся, приглашающе указал рукой на кресло и диван, - Присаживайтесь, разговор может быть долгим. Вы не откажетесь от чая?


Lucius Malfoy: Люциус внимательно вгляделся в спокойные холодные глаза МакГинна. Да, он действительно когда-то входил во Внешний Круг. Полный фанатизма мальчик, хватавшийся за любые, самые невозможные задания. Теперь же Люциус видел перед собой немолодого, выдержанного человыека, в глазах которого светился холодный острый ум. Времени свойственно менять людей... - Да, вполне понимаю. - Люциус опустился в предложенное кресло. - Рад видеть Вас, мистер МакГинн, в добром здравии. Спустя столько лет... Благодарю Вас. - Малфой кивнул на предложения чая. - Итак, чем обязан столь внезапному вызову?

Rabastan Lestrange: Двадцать пять лет, почти полных двадцать пять лет, Рабастан Лестрейндж ждал того часа, когда он вновь будет свободен, и, наконец, сможет отомстить тем, кто отправил его Лорда в небытие. Все эти годы, сидя в Азкабане, он лелеял эту надежду, передумал сотни, нет, даже тысячи планов расправ над своими врагами. В этот раз было легче, чем в прошлый. Не было дементоров, но все же, шансов для побега не было. Многие пытались, но ни один не увенчался успехом, потому что без помощи с воли, это гиблое дело. Он - один из немногих Пожирателей, кто выжил в той давней битве при Хогвартсе, и кого не казнили моментально, как только поймали. Он сам удивлялся, почему же его не подвергли Поцелую дементора, как одного из самых преданных последователей Темного Лорда... Но, видимо, на то была воля Мерлина, раз все сложилось так, а не иначе. Теперь же он остался практически один. И брат, и Белла, и даже Нотт, который угодил за решеьку вместе с ним, и тот умер пару лет назад. Не осталось никого. Впрочем, где-то там, в свободном полете реет Люциус Малфой. Этот змей всегда умел выйти сухим из воды практически не замаравшись. Однако, Рабастан был не особо уверен в том, что Лорду, когда он возродится вновь (да-да, Лестрейндж был истиным фанатиком, и верил, что господин опять сумеет найти лазейку в мир живых), понравится то, что уже в кототрый раз старина Люциус живет спокойно, и не старается никаким образом вернуть Волдеморта. В такие моменты, сидя у себя в камере, Рабастан начинал гаденько хихикать, и со стороны могло показаться, что он окончательно двинулся рассудком. Но нет, не дождетесь, господа хорошие. И вот, долгожданный час пришел. Некоторе время назад к нему заявился молодой аврор, которого он несколько раз видел в Азкабане до этого дня, исделал ему весьма заманчивое предложение. Не напрасно верил мистер Лестрейндж в то, что придет тот час, когда вновь будут созваны Пожиратели Смерти прежнего состава. Когда еще понадобятся преданные слуги Темного Лорда. Конечно, было понятно, что за этим юношей стоит кто-то более взрослый и опытный, кто сведущ во всех делах. И это радовало. Радовало то, что кто-то также не успокоился, как и он. Побег из тюрьмы был произведен практически в духе маггловского романа "Граф Монте-Кристо". И теперь его считали мертвым. А, следовательно, искать не будут. Больше простора для действий будет. Сейчас ему нужно было явиться в одно место, по приглашению некоего МакГинна. Фамилия была смутно знакомой, но навскидку Рабастан не мог вспомнить человека, ее носящую. Возможно, что когда он увидет его, то все встанет на свои места. Но одно это значило точно, что в прежние времена этот человек был не из Ближнего круга Лорда. Что ж, посмотрим, что он может поведать. Изумрудное пламя с тихим ревом перенесло Лестрейнджа в нужное место. Выйдя из камина, в идеальном виде, по котору совершенно нельзя было сказать, что этот человек только что из тюрьмы, лишь лицо да глаза могли выдать, что он многое повидал, мужчина окинул взглядом находившихся в комнате людей. Задержал взгляд на Люциусе Малфое, вольготно расположившемся в кресле, и перевел взгляд на другого мужчину, вероятно, того, благодаря кому, он сейчас здесь находился. - Мистер МакГинн.

Gavin Aidan Makginn: Гэвин все с той же отстраненно-вежливой улыбкой проследил взглядом за усаживающимся Малфоем, щелкнул пальцами. С приглушенным хлопком около столика возник домовик, закутанный в бежевое покрывало, ловко и быстро подал чай и с поклоном исчез. А Макгинн не торопясь отвечать на вопрос Люциуса повернулся к камину. Улыбка на его губах стала куда более искреннее при виде нового гостя, а поклон чуть глубже, хоть и остался преисполненным достоинства. - Мистер Лестрейндж. Ваше присутствие честь для меня. Прошу простить меня за то, что не смог ничем помочь вам раньше... - Гэвин жестом пригласил Рабастана проходить и выбирать место, - Но я надеюсь, что те новости, что у меня для вас есть, вас порадуют. Два старика - один, оправданный благодаря своевременному предательству его жены, и другой, больше двух десятилетий живший в постоянной пытке - вот и все, что осталось от могущественного когда-то Ближнего круга, верной гвардии Темного Лорда. Остальные уже давно погибли - кто в последнем бою, после того, как уже пойманная за хвост победа превратилась в сокрушительный разгром, кто в послевоенных отчаянных стычках, кто после судов нового правительства... Гэвин прекрасно помнил, как в отчаянье кусал локти, не в силах ничем помочь вчерашним товарищам. Все, что он мог - это год за годом готовить почву для нового наступления. И вот теперь, когда он сам уже почти старик - время пришло. - Я полагаю, вы понимаете, что стало причиной нашей встречи. Думаю, не нужды в намеках и шифрах - ведь у нас одинаковые взгляды и цели. Через двадцать пять лет после поражения у нас появилась возможность восстановить истинный порядок вещей. Джентльмены, для меня честь сообщить вам - наш Лорд скоро возрадится. Гэвин невольно коснулся предплечья, где под плотной тканью мантии все яснее проступала Черная Метка.

Lucius Malfoy: МакГинн не спешил отвечать на заданный ему вопрос. Отвлекся на домовика, затем в камине вспыхнуло пламя. Мистер Малфой встретился взглядом с Рабастаном Лейстрейнджем. Холодные глаза аристократа столь же надменны, как и двадцать пять лет назад... Сказать, что Люциус удивлен, значило еще ничего не сказать. "Старого приятеля по оружию" он не видел два с половиной десятилетия, и с огромным удовоьствие не видел бы еще столько же. Видимо, Лейстрейндж испытывал к Малфою примерно те же чувства, поскольку здороваться и изъявлять радость по поводу встречи не торопился. Люциус тоже молчал. В конце концов, потомственный аристократ, преданный сторонник Темного Лорда, единственный, кроме Люциуса, выживший член Ближнего Круга... Да, Малфой не любил Рабастана. Не любил, но уважал. Но этот, второй, МакГинн... Как смеет он, пешка, так нагло и самоуверенно демострировать ему, Малфою, свое неуважение? Как смеет медлить с ответом, когда вопрос задан представителем древней фамилии, правой рукой Темного Лорда? Впрочем, он не стал всерьез испытывать терпение Малфоя, и быстро перешел к делу. Самые смелые, и одновременно самые страшные мысли начали сбываться. Лорд Волдеморт возвращается. Именно об этом напоминала Люциусу Черная Метка... - Это.. Это замечательная новость. - Малфой не был бы Малфоем, если бы не сумел почти моментально справиться с сбой, сохранив невозмутимое выражение лица. - Надеюсь, Вы знаете, где Он сейчас? И полагаю, что это Он, а не Вы, собрали нас здесь. - последняя фраза была как бы компенсацией за ту вольность, что позволил себе Гэвин в начале разговора..

Rabastan Lestrange: Когда хозяин дома, в котором сейчас находился Рабастан, заговорил, все недотающие кусочки в мозаике под кодовым названием "Гэвин Макгинн", встали на свои места. Он вспомнил этот голос, который слышал несколько раз. В то время, этот мужчина был весьма воодушевлен идеями Лорда, и горел желанием быть полезным их Господину. Сейчас же, он стал полезен, даже более, чем все те, кто когда-то был в Ближнем круге, вытаскивая их аристократические зазнавшиеся задницы из переделок. Лестрейндж не любил быть кому-то должным или кого-то благодарить, если, конечно, это не Темный Лорд. Но сейчас, даже он понимал, что без помощи этого Макгинна, куковать ему в Азкабане до конца дней своих. Рабастан лишь кивнул на слова мужчины, постаравшись показать, что он понимает и вроде как благодарен. А что он, должен был рассыпаться в словах благодарности, и сообщить тому, что хоть сейчас он на свободе? Нет уж. Да, наверняка, тот и сам все это прекрасно понимал. Мистер Лестрейндж опустился в свободное кресло, оказавшись напротив Люциуса и, наконец-то, удосужившись кивнуть тому в знак приветствия. Хотя не видеть бы Малфоя еще столько же лет, если не больше. Не был бы такой трусливой поганкой, цены бы ему не было. А так... Однако, слова Макгинна привели Рабастана в чувство, и наполнили его сердце еще большей надеждой, чем та, которая теплилась все эти годы, а в последние дни стала возрастать. Он ликовал каждый раз, когда смотрел на Черную Метку, которая с каждым днем становилась чуточку отчетливее. А эти идиоты авроры даже никогда не удосуживались взглянуть на руки заключенных Пожирателей Смерти, чтобы убедиться, что Лорд Волдеморт не вернется вновь. Наивные дурачки, безоговорочно верят своему Избранному - выскочке Гарри Поттеру. Ну и хорошо, что так. Это сейчас им, в преддвериивозвращения Лорда, очень даже на руку. - Великолепная новость, мистер Макгинн, - тихим голосом, в которм все же читались нотки радости, проговорил Рабастан. - Когда... когда Лорд будет с нами? Когда мы сможем увидеть его?

Gavin Aidan Makginn: Ждать от бывших патронов признательности - Гэвин был не так глуп. Скупого кивка Лестрейнжа было вполне достаточно для совершенно не амбициозного в этом плане Макгинна. Но вот короткий, полный сдержанной ярости я ярко выраженного презрения взгляд Малфоя... И этот аристократишка смеет думать, что, после всего произошедшего во второй войне и после их поражения, все еще достоин уважения и преклонения? После того, как его жена предала Лорда, а его сын презрев клятву сражался на стороне защитников замка? После того, как его отмазали от заслуженного срока в Азкабане терзаемые чуть брезгливой жалостью герои войны? Гэвин чуть скривился, даже не пытаясь скрыть это от Люциуса. - Нашему Лорду не понадобилось бы использовать меня в качестве посредника, мистер Малфой. Я поясню - Темный Лорд еще не обрел прежнюю силу и тело, но несколько верных идее его возвращения пожирателей нашли необходимый ритуал и подготовили его. Он произойдет через двое суток, - делясь подробностями планируемого, Гэвин обращался к куда более идейно близкому ему Рабастану, не стесняясь игнорируя пронзительный, полный недовольства взгляд второго гостя, - Я уже кое-что подготовил, чтобы отвлечь наш "доблестный" аврорат от всплесков Темной магии, которые они могут учуять. Если все пройдет по плану, тринадцатого числа Темный Лорд будет с нами.

Lucius Malfoy: Люциус слегка прищурился, глядя, как недовереие в глазах Рабастана сменяется надеждой, а затем и радостью. О да, Лейстрейнджи всегда были вернейшими последователями Темного Лорда. И долгие десятилетия в Азкабане были неопровержимым доказательством их верности Ему. Ему же, Люциусу, срочно требуются козыри повесомей личного денежного состояния... Похоже, ради того, чтобы вновь обрести доверия Хозяина, придется на время забыть о гордыне и подчиниться этого немолодому человеку с пронзительным и уверенным взглядом. Тому, кто собрал их здесь и сумел организовать новое возвращение Лорда Волдеморта. А, значит, придется проигнорировтаь и то презрение, которое МакГинн даже не пытался скрыть. Выдержки Люциусу по-прежнему было не занимать. - Разумеется, Вы понимаете, что мы всей душой и серцем поддерживаем Темного Лорда, иначе не пригласили бы нас сюда. - медленно произнес Малфой. - Мы готовы содействовать Вашему плану по возвращению Господина. Итак, чем мы можем быть полезны?

Rabastan Lestrange: Чтож, просто великолепно, что Лорд возвращается. Сейчас чувства Рабастана были схожи примерно с теми, которые испытывает маленький рбенок, которому сказали, что Рождество наступило на полгода раньше, и будет длиться очень долго. Он старался не смотреть на Люциуса, хоть краем глаза и видел, что лицо у него, как бы он ни старался это скрыть, выглядит несколько озабоченным. Конечно, пора было начинать думать над легендой о том, как ему в очередной раз удалось спасти свою шкуру, и почему он вновь предал Господина. Нет, Лестрейндж не сомневался, что Малфой по своему предан Лорду... но была ли эта преданность соткана, действительно, из того, что он верил в идеи Волдеморта, или же это была преданность из страха... Рабастан слушал рассказ Макгинна внимательно, вникая в каждую деталь, хоть их пока было сказано и немного. Слегка поморщился от слов Люциуса и этого его обобщения "мы". Хотелось бы верить, что под этим он подразумевает себя и свою семью - расчетливую женушку и размазню сына, который не смог справиться с таким простым заданием, как угробить Дамблдора. - Да, мистер Макгинн, поведайте нам детали. - Лестрейндж был немногословен, да и что тут скажешь? Он был готов практически на все что угодно, лишь бы вернуть Лорда в этот мир.

Gavin Aidan Makginn: - Вы - последние, кто остался от Ближнего круга. Ваша помощ и поддержка для меня неоценимы. Эти слова, как не странно, звучали искренне и твердо, с уважением и почтением к старшим и опытным магам. Как бы Гэвина не раздражал Малфой и как бы не сомневался Макгинн в боеспособности проведшего столько лет в тюрьме Лестрейнджа, они были нужны ему не меньше, чем он им. Гэвин откинулся на спинку кресла и усмехнулся на вопросы мужчин. - Еще чаю? Это будет долгий разговор... предлагаю на этом свернуть игру



полная версия страницы