Форум » «Ларец со сказками» » [18.01.2023 г.] Разборка в Замке » Ответить
[18.01.2023 г.] Разборка в Замке
Storyteller: Время действия: 18 января Место действия и его примерное описание: Хогвартс. Действующие лица: в том порядке, в котором пишут посты: Джеймс Поттер; Альбус Поттер; Скорпиус Малфой; Нильс Нотт. От лица Лилиан Поттер будет самый первый и единственный пост. Ситуация: что случится, если что-то очень важное выйдет из под контроля из-за одной глупой шутки, послествия которой могут, ох, как аукнутся, да ещё не по назначению. ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН
Ответов - 9
Niels Martin Nott: Нильс продумал этот план до мелочей и был крайне доволен собой. Как же плохо живётся, когда нет возможностей подложить другому свинью - уж Дар то его понимал. Но было одно "но". Сделать одним махом плохое и доброе дело - такого Нилу до сих пор, пожалуй, не удавалось. Одним элегантным жестом руки – и что самое приятное, лично для него фактически ничего не значащим, он освободит своего кузена от нашествия бактерии по имени Лилиан Поттер в его жизнь, а с другой заставит девчонку поплакать. Нил иногда проявлял чудеса жестокости по отношению к чувствам людей, но только он всё же считал, что девочке это даже пойдёт на пользу - пусть узнает мир вовсе не в розовом свете. Не все будут с ней цацкаться, как её братья. От всех этих поттерских семейных сюсюканий Нила периодически начинало подташнивать, в особенности с тех самых пор, как он начал ловить себя самого на всяких там поттерских улыбочках, будто бы жизнь ему была типа в радость. Ну не понимал он этого - они с братом всегда любили друг друга, но это выражалось в чём-то гораздо более занятном, чем все эти телячьи нежности. Но истиная причина крылась в другом - ему срочно, как воздух, требовалось сделать что-то, что Джеймс Поттер никогда ему не простит. Нечто, что никогда не даст им сблизится - на слишком уж опасное расстояние они подошли один к другому. Нил решительно прикрыл за собой дверь, расправив на своих плечах идеально севший костюм Скорпиуса и кинув последний придирчивый взгляд, как можно более точно копируя повадки и мимику Скорпа. Всё получится. Пока его никто не видел, Нильс растянул косую ухмылку на лице "Скорпиуса" и вполне довольный собой, насвистывая, двинулся по коридору. План его был очень прост и оттого гениален. Пара волосков с расчёски кузена, оборотное зелье, заготовки которого ему не составило труда стащить у дядюшки из запасов - не утруждать же себя месячный ожиданием в самом деле - а ещё полная дезинформация. Лилиан Поттер сама подкинула ему эту идею, когда не побежала к своим братишкам с жалобами на то, что злые Нотты обижают её. Очень зря. Потому, что теперь он обидит по-настоящему, причём от лица своего кузена. Который даже не знал, что его матушка все уши прожужжала сестре о рождестве в компании девочки Поттер, после чего мама прожужжала об этом уши им с Даром. Так вот, Нил внимательно наблюдал за Скорпиусом, который постоянно пялился в сторону этой малолетней дуры. Как это Нильса бесило - не передать словами. Но самым паршивым явилось то, что он даже не мог предпринять ничего серьёзного, потому, что тогда бы пришла в бешенство Стен. Вот тогда-то и возник этот его гениальный план по устранению инородного тела из их "дружной" Ноттово-Малфоевского семейства. Тем более не так давно они с Дарреллом поспорили, кто нанесёт наибольший моральный урон какой-нибудь очередной гадостью в их фирменном стиле. Теперь оставалось исполнить свою роль до конца, который станет финалом отношений Скорпиуса и этой малолетней выскочки. Нильс, разумеется, знал - воспользовавшись любимым приёмом братца под названием "краем уха случайно услышал", что Лилиан будет сегодня безвылазно торчать в библиотеке, готовясь к контроле мегеры. Скорпиус же сегодня вынужден был отлучиться по семейным делам, так что день для осуществления задуманного выдался идеальным. Потому, входя в библиотеку, Нил очень старался придать лицу выражение полной решимости и некоторого не особо фальшивого раскаяния, надеясь, что при виде этой дурочки лицо его хотя бы не перекосится. А вот и она - надо же, действительно зубрит. Глупая малолетка. Её мозгам мало что уже способно помочь. Нильс сделал шаг в её сторону и тут же поймал радостную улыбку Поттер, предназначенную, само собой, настоящему Скорпиусу. Лили, нам нужно поговорить. Сейчас, так что отложи учебник, пожалуйста. Он сказал это как можно более хладнокровно и равнодушно, тоном, не принимающим никаких возражений и даже слегка поморщившись от мысли о том, что она может сейчас начать тараторить и тем самым взорвёт ему мозг. Мерлин, как только Скорп терпит эту девицу, ему нужно орден при жизни давать. Лили, очевидно, была ещё глупее, чем Нилу казалось сначала, потому, что не понимала его намёка холодного тона, а улыбалась во все свои зубы и всё пыталась взять его за руку. Но он решительно отодвинул руку, забирая у неё это возможность и одним только взглядом прервав любые попытки Лили открыть рот и задать какой-нибудь дебильный вопрос. Даже не знаю, с чего начать. Знаешь, нам вместе было неплохо, правда неплохо, но, если быть честным, я устал от тебя. Нильс старательно развёл руками, изо всех сил пытаясь копировать интонации своего кузена и его частый взгляд исподлобья, которым он обычно окидывал тех, кто занимал его меньше всех. Нильс даже не присел рядом с Лили, просто немного устало облокотившись о стену неподалёку и положив руки в карманы, на случай, если ей вздумается снова начать хватать его. Но эта девчонка явно никак не желала врубиться. Но тем лучше - Нил только начинал входить во вкус, и его понесло. Вообще-то сначала мне хотелось позлить твоих братьев, но потом я подумал, что это не вариант. Ты же живой человек как-никак, и я даже к тебе привык. Он старательно говорил почти виновато, но вместе с тем не менее равнодушно. Будь он в роли себя, то посыл бы был гораздо менее очевидным и болезненным. Но приходилось ограничивать свою фантазию, потому, что тогда она ни за что не поверит, что такое вообще мог сказать Скорпиус. К примеру "отвали, дура, достала уже", такая фраза сама по себе не была в его стиле. Жалко. Лили, не надо так смотреть на меня. Ты же сама понимаешь, что мы не подходим друг другу. Очень жаль разочаровывать тебя, но мне нечего тебе предложить. Извини, но ты мне даже не нравилась никогда. Я обманывал сам себя, так что давай просто прекратим мучиться и пойдём каждый своей дорогой. Нильс задушевно закончил свой скучающий монолог, изображая то, как пытается щадить чувства этой девчонки и даже называя её "Лили", но при этом вворачивая в нужный момент иглы вроде того, что она мало интересовала его когда-либо, надеясь, что её самомнение после этого упадёт куда-нибудь ниже плинтуса. Он даже немного прищурился, почти ласково - насильно мил не будешь, а сердцу не прикажешь, мол. Снова трагически развёл руками и едва удержался, чтобы не рассмеяться в её лицо. Такая растерянная, вообще не знающая, что ей сделать, чтобы только убедиться, что это - страшный сон. В глазах как будто катастрофа. Честно говоря, такой реакции он даже не ожидал. Он был уверен, что она начнёт вопить и устроит такой скандал, что весь Хог на уши подымет, демонстрируя свою капризную натуру - да так, что Скорп потом сам с такой истеричкой быть не захочет. А она молчала и просто вылупилась на него своими лупоглазыми глазами. Нилу даже стало как-то немного не по себе, но он всегда доводил до конца начатое. Она не обломает ему удовольствия этим щенячьим взглядом. Он знал, что осталось просто ей добить. Только давай вот без этого. Ты мне не нужна. Так что избавь меня от истерик. И для завершающего аккорда он просто отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что разговор на этом окончен. Нильс искренне надеялся, что его затея обретёт феноменальный успех и что либо эта малолетка так обидится на Скорпа, что вообще не даст ему к себе подойти и за километр, а может об этом позаботятся и её братишки, если эта романтичная дурочка всё же будет готова всё простить Скорпиусу. Да и кузен ведь не дурак бегать за какой-то клушей, которая какого-то Мерлина не желает его и слушать, не так ли? Нильс был просто безмерно доволен собой. Скоро он уже вернёт вещи Скорпа на свои места и пойдёт делиться с братцем занятной историей. Жалко, тут нет скрытой камеры, вот Дар бы поржал над тупостей всяких там.
Lily Luna Potter : У Лилс начинался припадок паники перед контрольной мегеры, потому, что несмотря на то, что начала она расправляться с учебником очень даже неплохо, к вечеру энтузиазм угасал. Так странно – ещё так недавно погибла София, ещё так недавно их школу подвергли такой встряске и Люциус Малфой чуть не убил её на глазах у любимого, а она упорно, маниакально, думала о контрольной. И о своём ненаглядном Скорпи. На данный момент в библиотеке помимо неё тусили ещё два ботаника, которые вообще не вылезали из неё. Лилс вздохнула. Что ж - так ей и надо, нечего было лениться в прошлом семестре. Но тут появился Скорпиус, очевидно, решив сделать её такой сюрприз - ведь ещё с утра он обещался вернуться только завтра. Лилс радостно, не дожидаясь его просьбы об этом, отложила учебник, а глаза её радостно заблестели при виде него - она успела безумно соскучиться. Скорпи! Конечно, я готова говорить с тобой хоть сутки напролёт. Но не успела она потянуться к нему через стол, чтобы попытаться поцеловать, как заметила, что Скорп настроен очень серьёзно так что она, слегка пристыженная, опустилась обратно на место, думая, что у него что-то случилось дома, а она тут лезет со своими сюси-пуси. Но то, что сказал Скорпи далее, вообще не желало укладываться в голове. Лилс резко поднялась с места. хлопнув ни в чём неповинным учебником по столу и сдвинув брови. Сегодня не первое апреля, мне казалось. И это не смешно. Такими вещами не шутят вообще-то. Её голос звучал почти сухо - потому, что если Скорп решил так пошутить, то ему это не удалось. Хотя вообще, в глубине души она понимала, что Скорп уж точно бы шутить так не стал...по мере продвижения его монолога, весьма вдохновенного - очевидно - он думал над этим не день и не два - глаза её расширялись, а желание настучать ему по голове за такие шуточки отпало как-то само собой. Потому, что Скорп не шутил. Она всё также нелепо держалась за край учебника, словно зависший процессор посреди исполняемого задания, будто этот учебник мог как-то спасти её. Спасти их. Что ты такое говоришь...молчи, я тебя умоляю, молчи... Повторив эту фразу пару раз, как заезженную пластинку она поняла, что больше не в силах выдавить из себя ни слова. Она просто смотрела на Скорпи во все глаза и не верила своим ушам. Нет, это бред какой-то. Он не мог такого ей сказать, он ведь любит её, он всегда смотрел на неё совсем другими глазами и подделать такой взгляд не смог бы даже самый умелый актёр. Лили, наконец, отвела взгляд, который отчаянно заметался по стенам, по полкам, только бы не смотреть на него, только не слушать то, что говорят его такие родные губы. Ей казалось, что земля из - под ног ушла куда-то. Даже если бы врач ей поставил смертельный диагноз, она не испытывала такой опустошающей безнадёжности. У неё буквально тряслись руки и пальцы, она не чувствовала ног, не чувствовала, что вообще стоит в этой комнате. Этого не может быть, это какой-то ужасный кошмар. Мысли метались к спасительным предположениям - его заколдовали, заставили нести все эти глупости. Но, на беду, Нотт знал своего кузена очень даже неплохо, так что сыграть его у него получалось мастерски. И на беду Лилс. Она ни за что бы даже не предположила, что кто-то, и даже Нотты, могли пошутить над ней так жестоко, поэтому идеи по поводу оборотного зелья даже близко не приходили ей в голову. Да и какие могли быть там мысли, если весь её мир рушился на её же глазах, разбивался вдребезги и ранил её каждым осколком. Его глаза смотрели на неё точно также, как смотрели на всех других. Разве что с лёгкой досадой от потраченного на неё времени. Хотелось прижаться к нему и мотать головой, не доверяя ни одному его слову и никуда не пуская. Но как только она резко рванулась к нему, как-то машинально, отчаянно, на его лице появилось выражение едва ли не брезгливости, как будто сама мысль о Лили Поттер была для Скорпиуса неприятна. Даже нет - противна. Расстройство и душевная боль настолько резко и безутешно разверзла огромную пропасть в её душе, что все логичные предположения о том, что Скорпи никогда бы не поступил с ней таким образом, не врал бы ей в глаза всё это время, что его объятия и поцелуи просто не могли быть фальшивыми, не лезли в голову. В голове сейчас вообще образовался какой-то чёрный вакуум, который мешал ей дышать и даже держаться на ногах, которые вдруг стали ватными. Лилс даже не заметила, как оба ботаника уже оторвались от книги и следили за парой, которая грозилась перестать быть таковой, во все глаза. Она кинулась из библиотеки - прочь, не разбирая дороги. Пару раз спотыкнулась, но упорно продолжала лететь куда-то, растолкав всех, кто мерно вышагивал по коридору и удивлённо обворачиваясь ей вслед. Врезалась в какую-то дверь, что, наконец, остановило эту бессмысленную гонку. Больно ударилась локтём и даже опустилась на пол. Какая-то девушка попыталась помочь Лилс подняться и спросить, что же случилось, на что Лилс просто резко оттолкнула её от себя и забежала в эту дверь, хорошенько ею хлопнув и повернув замок. Слава Мерлину, здесь она будет одна. Она больше никуда не пойдёт, она останется здесь. Так будет лучше. Лили беспорядочно тормошила свои волосы, сжимая их до боли, пытаясь хотя бы попытаться проанализировать ситуацию, но только одна мысль "он не хочет меня видеть" приходила ей на ум. Больше никаких улыбок и счастливых взглядов, милых записок в столовой и нежных прикосновений. Больше не будет их поцелуев, и он больше никогда не посмотрит на неё, как на свою единственную. Он найдёт себе девушку и будет обнимать её за талию, он будет её любить и никогда не поступит так, как с Лили. А когда она спросит его были ли у Скорпи какие-то отношения, он просто равнодушно бросит "ничего серьёзного". Вот тут её просто накрыло. Она обессилено согнулась почти пополам, вдавив лицо в первую попавшуюся парту и зарыдала. Она плакала так сильно, ощущая себя немощной и бесполезной. Нелюбимой - что было страшнее всего сейчас. Она не сможет без него. Хотелось кинуться к нему, встать на колени, умолять сказать, что он просто вот так глупо подшутил над ней. Но это не было шуткой. У неё ломило всё тело, глаза уже стали красными и опухли от слёз. Её всю трясло, температура поднялась, словно у девушки началась лихорадка. Она с трудом вновь приняла вертикальное положение и в полнейшей апатии, которую сменила нарастающая истерия, начала оглядываться по сторонам. Пустой кабинет, где обычно у них проходили занятия по зельеварению. Решение пришло само собой и даже как-то молниеносно. Она рванула следующую дверь и стала беспорядочно шарить по полкам трясущимися руками, не замечая даже, как пара склянок сверзились на пол и расшиблись. Наконец нашла нечто, подписанное как опасное, и залпом выпила всю жидкость, даже не думая, что дальше. Пусть будет что угодно. Она не знала, как быть дальше. Но только знала, что не сделает отсюда и шага. Она больше не сможет смотреть на солнечный свет, на чьи-то улыбки и чьё-то горе. Больше не будет встречать солнце и радоваться луне. Веки стали тяжелеть, а её - клонить в сон. В мышцах что-то скрутило, ноги подкосились, и она просто кулём рухнула на пол, разметав по полу свои тяжёлые медные волосы. В голове крутились какие-то обрывки из воспоминаний детства, а потом просто встали его небесные глаза. И это было здорово. Она хотела видеть его глаза - в последний раз. Лилс совершенно не пыталась сейчас выказать протест и не думала, что он прибежит, увидит её тело и поймёт, что потерял. Если бы всё дело было в этом, она бы не поступила так никогда. Просто она ему не была нужна. Просто он её не любит. Лили закрыла глаза, поддаваясь Морфею, который уводил её в своё царство, по-видимому, навсегда. Память и все ощущения начинали угасать вместе с жизнью девушки, по капле просачиваясь куда-то наружу. Хорошо, что она не имела возможности выплакаться на плече своих братьев - увидев их, она бы просто не посмела причинить им такую страшную боль. Но она уже не может повернуть обратно, не может вернуть ту единственную жизнь, которой жила. Она оказалась один на один со своим разбитым сердечком и просто не справилась. Прости мамочка, прости папа. Прости, Джей, прости Ал. Она всегда была бескомпромиссной и теперь категорично выбрала смерть. Она бы подумала о братьях, маме. Может быть, после её смерти, Лис и Джей всё же поймут, что живём один раз и сойдутся, объединённые общим горем, поддерживая друг друга, а потом просто поняв, что жизнь без любимых глаз не представляет никакой ценности. Может быть, Ал будет ценить Стеф и следить за словами, которые просто не имеют права разбить отношения, помня, к чему может привести печальная любовь. Отец всё также будет с мамой, он найдёт способ её поддержать, обескураженную тем, что её лишили единственной дочери. Тогда у них непременно родится очаровательная малышка, на которую они бы вряд ли лишились, если бы не смерть Лили. И все они сохранят её в своём сердце, иногда с грустью думая, как могло бы измениться её лицо, пережив она свои пятнадцать. А Скорпи даже не вспомнит о ней. А она всё равно будет его любить. И будет желать ему настоящего счастья. Разум отключился, словно испорченный телевизор, но уже буквально через десять минут рядом с почти бездыханным телом Лили оказался дежурный по школе, которому девочка, которую Лили оттолкнула и ботаник из библиотеки, рассказали о странном поведении Поттер - так, на всякий пожарный. Через небольшое количество эти же ребята, отыскали Джеймса и Альбуса и, не зная, как сказать это более щадяще, а потому просто дать знать, как это есть на самом деле. Ребята, не знаю, что там случилось, но я был в библиотеке, когда Скорпиус бросил Лил…а только что вашу сестру срочно доставили в больницу. Нам велели вам передать, что в ближайшие сутки к ней точно попасть будет нельзя и...что шансов, наверное, нет. Вот так просто - нет шансов. Ещё немного и у них просто не будет сестры. а вот дальше очерёдность, как указана в шапке, т.е. начиная с Джея)))
James Potter: С тобой хоть однажды было такое? Чтоб небо кружилось над головою, Чтоб чёрные точки перед глазами Метались огненными роями? Чтоб воздух горло палил на вдохе, Не достигая бьющихся лёгких, И на лопатках прела рубаха, Мокрая от безотчётного страха? И ты сознаёшь: свалилось на темя Такое, что вылечит только время, Но в завтра тебе заглядывать жутко, Ты хочешь вернуть минувшие сутки, Где было уютно и так тепло, Где ЭТО еще не произошло… …Бывало? И длилось больше чем миг? Тогда ты Отчаяние постиг. Пусть это будет ложь, сон, морока, обман или жестокая шутка! Что угодно - только не отнимайте у меня ее! Только не Лили, умаляю... Не так, не сейчас... Боги, если вы есть, не позвольте этому случится! Не с ней! Умоляю... Если вы все-таки решили отнять у нее жизнь, пусть я умру первым. Я не смогу... Джеймс замер молчаливой тенью, привалившись к стене. Не было ни злости, ни ненависти, и даже на крик и слезы сил не было - осталось только вымораживающее душу отчаянье. Дышать, думать, говорить - жить не хотелось. И даже крохотный, слабый лучик надежды не пробивался сквозь окутавшее его равнодушие к миру и к себе. Шансов нет. Скоро Лили, его сестры, самого родного человека - не будет... - Этот... Малфой уже знает? - тихо и холодно спросил Джеймс растерянно переминающихся, тоже подавленных ребят, принесших дурную весть. В его голосе не было ярости, но от него все равно бросало в дрожь - это уже не было голосом живого человека. Так наверное могла бы говорить ожившая кукла... или ледяная скульптура. Он даже не посмотрел на стоящего рядом Альбуса. А что он мог ему сказать? Как поддержать? Ведь тут уже ничего не сделаешь, ничем не поможешь. Почему ты так поступила, Лили? Почему ты оставила нас?.. Он был тебе так дорог? Или ты думала так его удержать? Или просто потеряла смысл жить? Неужели мы с Алом, мама, отец - никто больше для тебя ничего не значит? Неужели ОН стоит твоей жизни... и нашей боли? Почему, сестренка, я не понимаю...
Albus Severus Potter: "Срочно доставили в больницу... шансов, наверное, нет", - эти слова, сказанные каким-то пареньком, как заведенные прокручивались у Альбуса в голове уже в сотый, а то и в тысячный, раз. В первое мгновение он даже не поверил в сказанное, но затем всмотрелся в лицо говорившего, и весь мир в ту же секунду обрушился ему на голову. Это не шутка. Не чья-то тупая шутка, а самая настоящая правда. Страшная. Что может быть страшнее того, когда тебе говорят, что твоей сестры может не быть? Только то, что ее уже нет. Но сейчас для Альбуса эти понятия слились воедино... Все происходящее вокруг слышалось будто откуда-то из-под воды, в каких-то приглушенных тонах, словно звук разом отключили, но в приемнике он барахлит, и порой что-то все же доносится. Этим чем-то был вопрос Джея о Малфое. Какая теперь к гиппогрифам разница, ведь ему все равно. Этот чертов гад бросил Лили, а значит, ему теперь по определению должно быть все равно. Ее может не быть... В этот самый момент, пока они тут стоят, Лилс уже, возможно, нет... От мыслей становилось еще хуже, но их никак нельзя было отключить. Он не мог, по крайней мере. Бледный, как полотно, Альбус уставился куда-то в одну точку, прислонившись к стене, а затем съехав по ней вниз, на корточки. "Зачем, глупая? Зачем ты это сделала? Неужели какой-то Малфой дороже жизни?.." Возможно, для Лили Малфой и был этой самой жизнью, но Альбус не хотел думать в этом направлении. Сейчас он хотел только одного - придушить этого... этого... нормальных слов, как можно назвать такого человека, он подобрать не смог. - Где он? - еле слышно спросил Ал у ребят, поднимаясь. Сейчас он доберется до Малфоя, спустит с него три шкуры, а потом отправится в Мунго со спокойной совестью. Или почти спокойной. И плевать, что его не пустят к Лилс, скорее всего.
Scorpius Malfoy: Что казалось бы могло произойти за несколько часов отсутствия в замке? В такой краткий срок мало что можно успеть. И Скорпиус даже не подозревал, что вернется не в тот замок, который покинул утром. Когда он уходил, в Хогвартсе была Лили. Теперь ее тут нет. И неизвестно, вернется ли она... Арнольд, встретивший Малфоя в одном из коридоров - Скорпиус думал, случайно, но гриффиндорец искал его все те часы, что его не было в замке - так и остался стоять на месте встречи, толи сам ошарашенный тем разговором, что между ними состоялся, толи в очередной раз тактично не последовавший за словно сошедшим с ума слизеринцем. Но он ведь действительно сошел с ума, ведь иначе и быть не может. Не может быть правдой то, что Лили... ... ее скоро не будет. Нет, ложь! Малфой стоял на коленях в одном из тупиковых, непрохожих тупиков замка, сжимая голову в ладонях, до крови кусая губы, и как заклинание твердил "Это-все-ложь!", не веря самому себе и не замечая текущие по лицу слезы. Если ее не станет... зачем быть мне?.. Он не понимал, как такое могло случится, как она могла решить, что - нелепица, небыль! - она ему не нужна? Ведь все не так. Только она ему и нужна. Только она смогла научить его чувствовать. Она - его сердце, все тепло... В его жизни нет ничего более настоящего, более ценного, чем она. Боль вернула Малфою осознание реальности. С трудом поднявшись и рукавом стерев кровь из прокушенной губы, побрел куда-то в сторону более обитаемой части замка. Нужно было найти Арнольда и выяснить, что именно произошло до того, как Лили попала в Мунго. Нужно было найти Поттеров и узнать, как она сейчас, и плевать, что они скорее всего убьют его на месте - потому что если ее не станет, это будет самым простым и лучшим выходом. Ему никогда не хватит духа последовать за ней самому - слишком крепко его держит чувство долга. Он не сможет лишить родителей единственного сына и наследника, не сможет уйти, не попытавшись восстановить попранное дедом, не сможет оставить эту войну в стороне от себя. Но если не станет ее - пусть Бог дарует ему смерть в этой битве. Потому что мира без нее для него не будет. В этом мире явно правит судьба - голос Поттера Скорпиус услышал через несколько минут. Завернул за угол, пустым взглядом, в котором не осталось ни капли высокомерия или гордости, окинул взглядом присутствующих. - Я здесь. Объяснять что-то, что-то доказывать - Малфой не видел в этом не малейшего смысла. Поэтому просто так же тихо и как-то сломленно ответил на вопрос Альбуса. И будь что будет.
Niels Martin Nott: Нильс несся вперёд быстрым шагом, задевая коленями собственную бешено развивающуюся мантию, совершенно не замечая на пути никаких преград, пару раз натолкнувшись на каких-то детей, и больно отпихнув их плечами, словно пробирался он не сквозь них, а сквозь непроходимую чащу. Пару раз он отлавливал в этой гуще кого-то в серебристо - зелёной форме, чтобы резко спросить "Малфоя видели?" - но, очевидно, его дурная слава заставляла несчастных немедленно онеметь и лишь пялиться на него ошарашенным взглядом. Что ж, раз он не мог отыскать кузена, нужно было срочно найти братьев - Поттеров, пока они не нашли Малфоя раньше. Нильс торопился, не обращая внимания, что некоторые провожают его по-дерзки быструю для этого размеренного замка походку недоумёнными взглядами - раньше он всегда более, чем чинно рассекал по коридорам, с таким видом, словно делал им огромное одолжение одним своим присутсвием. Но сейчас ему было не до того - Нильс влетел за угол как раз в тот момент, когда Скорпиус сам явился - чёрт бы побрал его малфоевское благородство - на суд Линча, который непременно ему бы устроили. Заметив направленный на Малфоя не самый из добрых взглядов Альбуса, Нотт резко захлопнул за собой дверь, заставив всех троих ребят чуть отвлечься от насущных баранов и быстрым шагом выходя вперёд Скорпиуса, встав прямо перед Джеймсом и Альбусом. Ему не нужно было слишком присматриваться к лицу кузена, чтобы отметить - уже знает последние новости. Взглянуть на братьев рыжей у него не поднимались глаза. Никогда ему ещё не приходилось смотреть, как выглядят лица людей, которым в скором времени предстоит хоронить свою сестру, которая должна была прожить по их расчётам длинную и светлую жизнь. Он смотрел куда-то в стену, между братьями - Поттерами, выдавив из себя хриплым, каким-то совсем нездоровым голосом. Стойте. Дайте мне всего одну минуту. Наконец, он перевёл дух. Десять секунд на то, чтобы отдышаться. И - остальное, чтобы передать сообщение, которое Гарри Поттер передал мадам Помфри и - кто бы мог подумать - которое теперь предстояло доставить тому, кто был в той или иной степени виноват во всей заварушке. В иной ситуации Нильс бы непременно оценил эту иронию, но сейчас ему было не до шуток. Почему он решил начать с этого так, словно его это волнует - если учесть всё то, что он собирался сказать далее. Просто он сохранял трезвую голову и понимал, что эту информацию нужно передать Поттерам, пока те способны ещё воспринимать её адекватно и не рвутся открутить ему, Нильсу, голову. Потому, что, судя по словам мадам Помфри, Поттер - старший повторил ей это раз десять подряд, словно молитву. И сообщить об этом было наименьшее, что мог сделать сейчас Нотт. Он в который раз прочистил горло, сам поражаясь тому, сколь глухо звучит будто бы незнакомый тон. Ваш отец просил передать, чтобы вы не рассказывали ничего миссис Поттер. И что объяснит вам всё сам, как только появится возможность приехать из больницы. Просил, чтобы вы двое оставались в школе. И Скорпиус тоже. Настоятельно. Его голос звучал совершенно бесцветно, но грудь всё ещё то и дело остро вздымалась от чрезмерно быстрого шага. И всё же, теперь ему предстояло признаться в том, что почему-то застревало в его горле. У него не было сил обернуться на Скорпиуса, и тем более не было сил даже посмотреть на Джеймса. Ему показалось, что в тот самый момент, как Джеймсу не удалось поймать взгляд того, с кем они в последнее время так сблизились, он понял, что Нильс сейчас не сделает шаг ему навстречу и не похлопает по плечу. Не попытается поддержать, потому, что ему есть что сказать. Что-то, что сказать гораздо труднее, чем было сделать. Никогда он не думал, что вообще произносить слова - это так больно, словно они режут язык, стараются свернуть его в трубочку, лишь бы он только молчал и сам себе не признавался в этом предстельстве того, кто почти успел стать ему другом. Да нет, не почти. Просто - успел. Слова будто молили его - только не произноси нас, но Нотт не собирался поддаваться секундному замешательству. Он смотрел в глаза Альбусу, хотя не был уверен, что сейчас выдержит его взгляд, - Скорпиус здесь ни при чём, ему сейчас не лучше вам. И не надо на него так смотреть. Потому, что это сделал я. Никакого привычного Ноттовского вызова в голосе, но и не было в нём какого-то слишком уж ярко выраженного чувства вины. Он не считал, что виновен в том, что сделала Лили. Он считал, что виновен в том, что сделал он сам. Повисло молчание, какое-то странное и зловещее, и сейчас Нотт ощутил себя словно загнанный - причём, по дурацкой доброй воле - зверь в ловушку, окружённый со всех сторон, будто бы весь воздух здесь кончился и стоило лишь потянуться к двери, как лёгкие впустят в себя кислород. Он даже не шелохнулся, и, не отрывая от Альбуса взгляда, сухо продолжил, - Оборотное зелье. Скорпиус не бросал вашу сестру. Это всё была только моя задумка. Он обычно отличался феноменальным красноречием, которое могло выручить его на экзамене, если он вдруг не знал свой вопрос. Но теперь вдруг слова кончились. Казалось, сейчас он просто обязан был растянуть свою сверкающую издевательскую улыбку на губах и всем своим видом показать, насколько он сам ценит собственную потрясающую идею. Как он рад избавиться от рыжей, избавить от неё своего кузена, причинить боль Альбусу, а заодно надменно посмотреть на Джеймса и безмолвно вопрошать - ты же не думал всерьёз, что у нас с тобой могла выйти дружба? Но ничего этого не произошло. Нильс всё также не смотрел на Джеймса и не отрывал взгляда от Альбуса. Лицо его выглядело каким-то на удивление бледным и будто бы удивлённым так, словно он сам сейчас не понял, что именно он сделал и что сказал. Нильс Мартин Нотт никогда не отличался лучшими человеческими качествами, но никогда он не думал, что его злобные шутки могут привести к такому финалу. Только не так. Наверное, даже не вооружиться волшебной палочкой было сродни суициду, но Нотт даже не думал её доставать. Он не собирался защищать себя каким-то образом, и вообще взял с собой это своё оружие только на тот случай, если придётся выручать кузена. Гнев на себя которого, как показалось Марту, он ощущал даже своей спиной, за которой тот и находился на данный момент. Нильс готов был к любому вердикту. Он никогда не желал такой боли даже врагу. Не такой. Так не должно быть. Он, как и Скорпиус, не собирался ничего объяснять или пытаться себя оправдать. Но не потому, что на Ниле вины не было. А потому, что степень этой вины теперь предстояло определить не ему. Вот и удалось Нильсу довести братьев - Поттера до белого коления и - вероятно - до зверства - не прошло и года. Вот только никакой радости и морального удовлетворения ты не испытываешь, когда на душе так и скребут кошки. И - что куда менее приятно - совесть. И всё же он был Нильс Мартин Нотт. И, несмотря на весь свой помятый и совершенно растерянный вид, он не пригвоздил глаза к полу и всё также смотрел Альбусу прямо в зелёные глаза.
James Potter: Голос Малфоя хлестнул плетью, заставив руку непроизвольно метнутся к карману с палочкой. Но когда теплое дерево уже легло в ладонь, Джеймс замер, встретив взгляд Скорпиуса - такой же пустой и полный отчаянья взгляд покрасневших глаз человека, для которого рушился весь мир. Это было не раскаянье и не вина - Малфой был сломлен, размазан, раздавлен... Таким можно стать только потеряв любимого человека. Или почти потеряв. Пока Поттер растерянно созерцал Малфоя, на сцене появилось еще одно действующее лицо. Взгляд Джеймса метнулся к лицу Нильса, ища там толи ответа, то ли поддержки - он и сам не понимал, чего ждет от Нотта. Но с первых его слов почему-то стало ясно - легче от присутствия Нила ему не станет. Джей с трудом проглотил вставший в горле ком. Отцу за такое послание хотелось сказать многое и разное, но не передавать же все это через слизеринца? Он не обязан выслушивать все то, что вертелось у Поттера на языке. Но через мгновение все это выветрилось из головы. Нильс словно боялся поднять глаза на Поттера, и тот совершенно напрасно сверлил его взглядом. Уже понимая, что следующие слова не будут ни утешением, ни поддержкой, что Нильс даже в своей достаточно циничной манере не подбодрит его. - Нил... Растерянно, практически моляще - не говори, не надо! - Джеймс выдохнул имя друга, уже понимая - он в последний раз так обращается к нему. В последний раз пусть и про себя называет другом. - Потому, что это сделал я. Когда им принесли весть о состоянии Лилс - словно само небо рухнуло Джеймсу на голову. А при словах друга - друга ли? - из под ног ушла земля. Поттер шатнулся, неловко отступил на шаг, привалился к стене, зажмурился до пляшущих в глазах цветных пятен. Теперь он сам не мог, не хотел смотреть на Нильса, в равной мере опасаясь увидеть и его довольную усмешку - значит, все было ложью, значит, их никогда ничего не связывало! - и вину и боль, выписанную на бледном лице и разлитую в глазах - и значит не суметь возненавидеть его, не суметь заставить самого себя отречься от их стихийного союза. - Оборотное зелье. Скорпиус не бросал вашу сестру. Это всё была только моя задумка. - Мы должны поблагодарить тебя за разъяснения? - процедил Джеймс, все еще не поднимая глаз, - Или восхитится твоей находчивостью? Выпрямился, тряхнул головой и то тихого скрипа сжал в ладони палочку. Наконец посмотрел на Нотта - уже с холодной, ничем не сдерживаемой яростью, под которой практически не видно было боли. Сержце словно тонуло в крови, раненое двойной потерей - уже почти нет сестры, и уже практически нет друга. - Зачем тебе это, Нотт? - снова по фамилии, восстанавливая давно забытую дистанцию, обрезая все соединившее их, вместе с клоками своего живого сердца, - Как ты посмел.... Как у тебя духу хватило? Хотя, я, наверное, должен сказать тебе спасибо, что ты помнишь клятву и хотябы не лжешь мне? Палочка взметнулась вверх, выписывая плавную дугу. Сектусемпра. Но нерушимый внутренний барьер, имя которому надежда, сдержал рвущуюся наружу ярость, и заклинание, которое могло бы стать смертельным, ударило далеко не в полную силу. Нильс пошатнулся, кровь пропитала его мантию, а Джеймс опустил палочку, с сожалением и упреком глядя на слизеринца. - Я верил тебе. Я посмел думать... Поттер не закончил, точно испугался сказать лишнее. Снова вскинул палочку - и Депульсо отшвырнуло бывшего друга к стене.
Albus Severus Potter: Пристрелите меня за этот ужасный пост >< че писать не знал, но тянуть не имело смысла дольше(( Явился. Сам. Неужто решил объяснить, для чего он сделал то, что сделал? Для чего, не так давно уверял их, что Лили ему дорога, и он не посмеет огорчить ее? И Альбус тогда ясно дал понять, что не спустит так просто даже самую крошечную обиду в адрес своей сестры, а то, что произошло сегодня… Он впился в Малфоя ненавидящим взглядом, в любую секунду готовый кинуться на того с кулаками. Жаль, что взглядом нельзя убить. Но что-то сдерживало. Толи убитый голос и совершенно разбитый вид Скорпиуса сделали свое черное дело, и не дали Алу тотчас же пришибить наглеца. Неужели он страдает? Не думал, что все может повернуться именно так? Где-то в глубине души вспыхнул огонек радости, что Малфой тоже, мягко говоря, переживает. Появившийся, как чертик из табакерки, Нильс Нотт был здесь абсолютно лишней фигурой, на взгляд Альбуса, да еще и передающий какие-то до одури глупые сообщения ни от кого бы то ни было, а от их отца. Удивляться тому, где они могли встретиться, даже не возникло мысли. Сейчас, казалось, все могло произойти. Однако, хотелось постлать и Нота и отца куда подальше с их советами, или просьбами, или что это там было. В следующее мгновение, признание Нильса, уставившегося в упор на Альбуса, было сродни еще одному мешку, упавшему на голову. Ну что ж, эта «шуточка» вполне в духе Нота. Шутник хренов! Вот только удивительно, что он вообще признался в этом. Не захотел, чтобы покалечили его родственничка? Или чтобы не тому досталась слава того, кто угробил одну из Поттеров? Зачем тебе это было нужно, Нотт?! Заговорил Джеймс, еле сдерживающий гнев, и Ал перевел взгляд на брата, будто ждя, что тот сейчас предпримет что-то такое, что разом решит все проблемы, как порой было в далеком детстве. Даже убийство Нотта сейчас не даст ровным счетом ничего, если Лилс вдруг уже… нет. Иногда нужно было просто действовать, забив на всем мысли и раздумья. Но у него никогда это не выходило, мысли все равно опережали действия хотя бы на полшага, притормаживая, и, в итоге, уходил тот момент, когда нужно было совершать ход. Вот как сейчас. А Джей молодец, даже не смотря на то, что он сдружился с этим гадом в последнее время. Альбус с мрачным удовлетворением смотрел на то, как по мантии противника расползается кровавое пятно, а затем он отлетает к стенке. Сейчас можно было тоже наброситься на Нотта, зашвырять того заклинаниями, вызвать на дуэль, кричать какой он сволочь и так далее. Но что это даст. Ал поджал губы, кивнув самому себе, засунул руки в карманы мантии, и также молча, пошел к выходу, вышел и с таким грохотом захлопнул за собой дверь, что с косяков посыпалась штукатурка. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Нотт нажил себе в его лице врага, хоть они и раньше не ладили, но теперь все зашло слишком далеко. А Малфою он точно не простит того, что тот не сумел уберечь Лили, хоть, по большому счету, он и не был виноват особо.
Scorpius Malfoy: Сквозь застивший глаза туман отчаянья слитные в своей единой злости движения братьев были размытыми, нечеткими. Скорпиусу было плевать, каким заклинанием и кто первый ударит его - и пусть за то, чего он не совершал, никогда бы не смог совершить. "Я прекрасно понимаю, что судьба вручила мне самое большое сокровище, и я сделаю все возможное и невозможное, чтобы ее сберечь" - его собственные слова, клятва, которой он добровольно себя связал и которую не смог сдержать, и это сейчас давило на него куда сильнее ненависти Поттеров. Однако через опутавшее его сознание пелену прорезался голос кузина, непонятно откуда и зачем взявшегося здесь и сейчас. Скорпиус нахмурился, вслушиваясь в его слова, пытаясь понять, зачем Нильс остановил братьев... И пелена отчаянья сменилась поднявшейся из самых глубин волной ненависти. - Ты... тварь... - прояснившийся взгляд Малфоя прошил бы Нотта насквозь, но все внимание того было сосредоточено на Поттере. "Я собственноручно придушу любого, кто посмеет что-то сделать Лили." Это он тоже обещал Альбусу когда-то. И в этот момент Скорпиуса ни капли не волновало, что Нильс - его кузен, его однокашник, что он, не смотря ни на что, его семья. Он готов был убить его голыми руками - но в этих эмоциях он был явно не один. Проследив взглядом четкое движение палочки Джеймса и с мрачным удовлетворением понаблюдав, как расплываются на одежде Нотта кровавые разводы, Скорпиус развернулся на каблуках и стремительно удалился в противоположную Альбусу сторону. Ему требовалось как можно скорее найти отца, чтобы узнать от него подробности произошедшего... и нынешнее состояние Лили. полагаю, можно считать завершенным?
полная версия страницы