Форум » «Ларец со сказками» » [08.01.2048 г.] Интервью с вейлой. » Ответить
[08.01.2048 г.] Интервью с вейлой.
Fleur Weasley: Время действия: 8 января 2048 года. Место действия и его примерное описание: дом семейства Люпинов. Действующие лица: в порядке написания постов - Мари-Виктуар Уизли, Дерек Сазерленд, позже Филиппа Люпин и быть может даже Ремус Люпин. Ситуация: Мальчик мой, время достать из шкафа скелеты, проветрить их и наконец-то узнать правду о своем прошлом. /ЭПИЗОД ЗАМОРОЖЕН/
Ответов - 4
Marie-Vict. Weasley: Я удивилась, услышав стук в дверь. Не в привычке домашних так церемониться, тем более Тед приходит намного позже, а Ремус с Фил не так давно ушли, чтобы уже вернуться. Гости? Да, возможно. Хорошо, что я успела испечь печенье. Помедлив на секунду перед зеркалом, поправив волосы, я открыла дверь. - Здравствуй, Дориан, – приветливо сказала я. Так странно. Последний раз, когда я обращалась к нему, парень еще только делал свои первые шаги. Нет, конечно я встречала его на семейных торжествах Уизли-Поттеров, но события ныне далекого прошлого вынудили меня принять позицию наблюдателя. Зачем лезть со своими историями? И хотя меня удивляло, что к своему совершеннолетию парня совершенно не интересовала его же собственная история, это было вовсе не мое дело. Люди бывают разные. И многим совсем не следует будить тени прошлого, просто чтобы нормально существовать в нынешнем. В конце концов, возможно, что он пришел к Фил. Конечно я была в курсе того, что у них происходит. После того феерического представления, которое нам устроил Ремус, когда Фил сбежала из дома, а потом вернулась посреди ночи! Последний раз нечто подобное я наблюдала разве что в тот памятный сочельник в Норе. По-моему, Рем даже дядю Гарри переплюнул в выяснении отношений. Я, конечно, не могла с ним не согласиться в некоторых моментах, но нельзя же делать из дома тюрьму для несовершеннолетней Филиппы? Здесь он явно перегнул палку. Хотя, девочка и так никуда не рвалась, что для нее не типично. Ремус же, то ли почувствовав вину, но лично мне кажется, что наконец-то насладившись поведением сестры, которое он сам называет «достойным ее возраста», повел ее развеяться. Точнее потащил. Под своим неусыпным взором. Ох, скорее бы он себе девушку нашел. Однако то, что Дориан стоял сейчас на пороге нашего дома, вовсе не было случайность. Но то, что он не попросил позвать к нему Фил, натолкнуло меня на мысль, что увидеть ее не было единственной целью его визита. - Да, прости, конечно же. Дерек. Буду звать тебя так, – он не замедлил меня поправить. Я приняла условие, хотя мы находились на моей территории. Но мне не хотелось, чтобы он передумал и ушел, так как помимо волнения за свою дочь меня так же подстегивало обыкновенное женское любопытство. - Пожалуйста, заходи, я поставлю чайник, – я провела его на кухню и взмахом палочки заставила чайник кипеть, достала две чашки. Нечеловеческим усилием я сдерживалась от расспросов, надеясь, что мой взгляд не выдает интереса. Мне кажется, что даже если бы я не видела этапов его взросления, то подумала бы, что передо мной сидит молодой Уолтер. Нет, я не видела его молодым, но мне кажется, именно таким он и был, до того, как сердцем его овладел темная магия, под глазами не залегли темные круги, а волосы не окрасила проседь. Накрыв на стол, я села напротив, ожидая услышать наконец об истоках той смелости, благодаря которой Дерек ступил на порог своего злейшего врага школьных лет – Ремуса Люпина.
Derek Sutherland: Дерек проходит в дом, а Мари-Виктур, вы не поверите! - не встречает его с веником на перевес. Наверное, веники кончились, или Ремус, зараза этакая, забрал последний, чтобы подстеречь Дирка за ближайшим углом и обрушить праведный гнев на его безрассудную голову, которая дотумкала утащить его сестру самым наглям из придуманных способов – через окно, даже не удосужившись выслушать вопль раненного психоватого вепря в исполнении Рема в свою бессовестную спину. Да простит его Рем, ему было не до того. Он был «немного» занят любованием Люпиной и его не особенно вспоминал. Ну что, повезло, надо радоваться, раз Мари не желает ему долгих лет жизни и мучений совместно. Он потчует её своей улыбочкой, чтобы закрепить её незлобливое расположение духа. Надо бы подмазаться к матери Лип, выглядеть обходительной душкой и разгладить то впечатление, которое он наверняка позорно произвёл после их недавнего ночного свидания с её дочкой, после которого он даже не предстал перед судом её родителей, что было в высшей степени невежливо, особенно по мнению Рема Люпина, наверняка, которое тот не побрезговал выразить. Но Дерек скорее слопает пыль под кроватью в своей комнате, чем будет плясать под дудку Ремуса и согласится, что нет ничего лучше благовоспитанности, от которой у него начинается нервная почесотка. Ну, вернее, от приторной вежливости и всяких расшаркиваний, которые Люпин непонятно с чего счёл воспитанием. Учитывая их постоянные с ним столкновения, ни того, ни другого, нельзя было назвать примерно для подражания. Миссис Люпин, просто Дерек, если не сложно, договорились? Да…чай. Это отличная мысль, миссис Люпин, чай. Да, классно. Дерек продолжает лучиться рассеянной улыбкой, но смотрит отстранённо, взгляд проходит сквозь неё. И всё-таки, это младший Сазерленд. И он не может не отметить, как шикарно выглядит мама Люпины в её года. У неё светлые струящиеся волосы, как и у его мамы, только у Анны уложены в короткий ёжик. Стоило бы вести себя более приветливо и расслабленно, если бы не был внутри напряжён – он не объявлялся несколько дней и вообще думал, что Люпина на него рассердилась из-за его нелепого поведения в поместье Сазерлендов и выволочки, которую та не могла не получить в качестве расплаты за их ночные прогулки. А он, как ни крути, подстрекатель. Но Дирк не трус, и он найдёт, как оправдаться. Он торчал дома и пытался сочинить что-то, но ничего не выходило, и он снова и снова вышвыривал бесполезные каракули в камин, пока тот откровенно не фыркнул на парня, который его порядком замонал. Он не собирался рвать на себе волосы и стенать о несчастной судьбе, его судьба ему очень даже нравится, и это не маскарад. Он так и думает. Но мысли о его биологических родителях заклинили в голове. И эту поломку нужно исправлять. Каким бы взрослым он себя не считал, этим ему нужно было поделиться. Так чего не внять совету Лип, которая желала ему добра? Я знаю, что выгляжу, как полный кретин, но, понимаете, мне нужна Ваша помощь. Я, точнее, мы с Фил были в особняке, который оставил мне Уолтер. И нашли письмо от него. Оно адресовано мне, и я не знаю, что с этим делать. Хочется забыть, это чужая жизнь. Но мне, Мерлинова Борода, интересно…я не знаю. Он приземляется на диван, ощущая себя так, словно Ремус исподтишка шибанул его затормаживающим заклятьем. Вот только этот правильный мальчик никогда не бил со спины, а то в пору уже было пойти на поводу у этого предположения. Дерек оттягивает момент, кроме того, ему хочется вставить своё веское слово ещё в одном плане – ничуть не менее важном. Он морщит лоб, пытаясь сосредоточиться. Он был мужчиной, и в руки брать себя умел, тогда, когда это было по-настоящему нужно. Примерно, как сейчас. Он переживает, но его голос звучит довольно беспечно. Таким уж он был, и все это списывали на его творческие примочки. И на схожесть с Уолтером Сазерлендом. «Вот только глаза у тебя прям как у Киры», хоть несись, сломя голову, к старичку Гарри, чтобы спросить, что он отвечал в таких случаях. Лично Дереку эти сравнения осточертели хуже горькой редьки, и, хотя на фантазию он не жаловался, и она не жаловалась на него, даже у него уже вдохновенный запас комментарии по сему поводу устремлялся к нолю. Надеюсь, Вы не очень сердились на Лю..Филиппу? Я сам потащил её на ночь глядя на свидание, честное пионерское. Она сопротивлялась и звала брата на все лады. Но он слегка задремал, видимо, после бессонных лет слежки за ней. Ну а что? Пионером он не был. Дерек улыбается улыбкой, пронизанной обаянием Уолтера. Сопротивлением поведение Люпины сложно назвать, пусть сейчас он ведёт себя скорее в прикол, чем серьёзно, но он, редко заботящийся о последствиях, не мог не подумать о ней. Вдруг ей достанется из-за его непомерного энтузиазма? Он предпочёл бы получить нагоняй от мистера Люпина сам. Что же касается Ремуса, этот камень в его огород Дирк, конечно, не мог упустить, чтобы кинуть. Куда же без этого. Но в их домах только ленивый не знает о вечных противоречиях этих двоих. Возможно, поэтому Мари выглядит чуток настороженно. Она была взрослой женщиной, и не могла не подумать, что Дерек мог замышлять какую-то месть против Рема через его сестрёнку. Да нет, женщины очень наивные создания, в любом возрасте. Да и подозрения эти имели свою почву, поначалу это и замышлялось как что-то подобное, хотя местью Дирк это не считал – так, проказой, никто не остался бы в накладе, Фил всё приятнее прошвырнуться по каким-нибудь интересным местам со взрослым парнем, чем торчать дома под надзором, Дерек сам бы проветрился и провёл время в её очень даже милой компании, а Рем поскрипел бы зубами – каждому своё. Но нет же - Люпина его зачаровала – Дерек грешил, что она унаследовала что-то от вейл, раньше его не накрывали мысли о девушке так, чтобы мешали ему думать о чём-то своём. В с личной жизни они с Лип разберутся без чужого вмешательства, в то время как то, что терзало его, требовало разъяснений. Вы ведь знали их. Может, расскажете мне? Что-нибудь, что сочтёте нужным. Он говорит деловито и выглядит слишком собранным, не елозит и сидит прямой, как струна. Очень взволнованно считая удары сердца. Ему было без разницы что происходило с людьми, которые являлись его биологическими родителями, он их не знал и не играл роль убитого горем сиротушки – он не был таким, и любил настоящих родителей, и не собирался выглядеть иначе, даже если это выглядело цинизмом. Но сейчас нахлынуло осознание, что он всё же был зол на Уолтера. Когда убили Валькирию, он выбрал самый простой путь – ушёл вместе с ней, оставив своему сыну дурацкий клочок бумаги, глупо считая, что это может что-то ему объяснить.
Marie-Vict. Weasley: - Да, Ремус очень ответственно относится к обязанностям старшего брата, - улыбнувшись, отвечаю я, наливаю чай и сажусь напротив. - Что-нибудь рассказать... - задумываюсь я. Трудные задачи ставишь мне, Дерек. О лучших друзьях "что-нибудь" не рассказывают. Особенно о тех, кого больше нет рядом. На какое-то время я ухожу в себя, собираясь с мыслями, отгоняю мрачные картины похорон. Нет, это конец истории, начать стоит не с этого. - С Валькирией я познакомилась в первый год стажерства в Министерстве Магии. Забавная мы были парочка. Я - наивная девчонка, которую ничего не стоило провести, и Кира - которая никому не даст обвести себя вокруг пальца. Уверенная в себе, решительная и остроумная. Я многому у нее научилась, и была искренне рада, что через пару лет ее пригласили занять место преподавателя в Хогвартс. Детям было чему у нее поучиться. Хотя мои кузены и кузины немало жаловались на нее. Конечно, в методах преподавания местами она была жестка, но никогда жестокой. Просто.. в свое время она многое пережила. Но, я думаю, Анна расскажет об этом лучше меня. Я снова выдержала паузу, мельком взглянув на парня, сидящего напротив. Как и при его появлении, я не могла угадать, что творится у него в голове. А потому продолжила. В конце концов, если его заинтересует что-то конкретное, он может и переспросить. - Только намного позднее я узнала, почему она так мало рассказывала о себе. У нее был свой план. Пока магическое сообщество питалось иллюзией мира, Валькирия вела свою войну... И Уолтер был частью ее плана. Было как-то странно говорить об Уолтере, ведь меня не покидала мысль, что именно он сидит сейчас передо мной. Настолько похож был на него Дориан. - Я не побоюсь этого сказать, но твой отец был самым могущественным волшебником в те годы. Только об этом знали лишь единицы. Ты ведь в курсе, что сотрудников отдела тайн называют "невыразимцами"? А твой проработал там 20 лет, более того был главой отдела. Как и в случае с Валькирией, никто и подумать не мог, что побуждает его с таким фанатизмом относиться к работе. Дело в том что, он хотел воскресить Темного Лорда. Нет, не так... Не в прямом смысле.. это все очень сложно. И я не хочу, чтобы ты думал о нем плохо. Я осеклась, увидев в глазах молодого парня странный блеск. Что он означал - восторг, или отвращение? Мне очень не хотелось бы ни того ни другого, ведь я знала Уолтера только с хорошей стороны. Даже зная, сколько людей полегли от его руки, как, например, те невинные маглы в торговом центре.. Я уверена, это был другой человек, сердце которого обуглилось от потерь, которые пересекали его жизнь на всем протяжении. Другой бы сошел с ума, покончил бы с жизнью, а он перешел на темную сторону. Такая вот плата за таланты, которыми его наделила судьба. Даже зная все это, я не могла не думать о нем без теплоты, ведь я видела так же и то, каким он стал после встречи с Валькирией. Любовь поистине творит чудеса, ей под силу изменить человека, так же как и горю. - Понимаешь, в 17 лет он лишился отца. Его убили авроры, по ошибке, тот даже не был Пожирателем. Но пресса сделала свое дело. На парня спустили всех собак. Единственными, кто принял его, были Пожиратели. И хотя он недолго пробыл в их рядах, режим Волдеморта так и сохранился в его памяти как показатель истинного могущества. Целью Уолтера стало добиться такого же могущества, добиться тех же, скажем, "высот", каких в свое время достиг Том Реддл. И он зарылся в архивах Министерства, взахлеб изучая всю его историю, попутно совершенствуясь в самых различных областях магии. Так что Министерство даже не догадывалось, что под его сенью набирается знаний новый сильнейший маг современности.. Порой люди бываю жестоки, но чаще всего безразличны.. Я решила сделать перерыв, иначе это будет самый большой речевой пост в моей практике хд Буду рада, если у Дерека будут вопросы по теме, иначе мне кажется, что это повторение пройденного материала на тему "автобиография наших героев" хддд
Derek Sutherland: Ремус всегда был очень ответственным, я успел это почувствовать на собственной шкуре. Дерек говорит беззаботно, однако, про себя усмехается. Ответственным – это мягко сказать. Он был занозой в каждой заднице, и он бы с радостью опрокинул его из окна и помахал ручкой в полёте. Но не выражать же своё мнение при его родной матери. Она же старалась, рожала этого занудиуса. Кто же знал, что он вырастет во что-то такое невозможное, от чего сводит зубы хуже, чем от сахарной ваты, которую как-то разок прикупил ему отец в маггловом зоопарке. Я не могу расспрашивать маму об этом. Не хочу, чтобы она задумалась, откуда такой интерес. Не хочу, чтобы она подумала, что для меня это может быть важным. Миссис Люпин некоторое время пребывает в молчании, и ему уже начинает казаться, что она вовсе не собирается удовлетворять его любопытство. Или настолько погрузилась в воспоминания (ох, уж эти взрослые, и даже очаровательные вейлы не исключение!) – что перестала воспринимать то, что он, между прочим, всё ещё ждёт. И тут Мари-Виктуар заговорила, и, по ходу её струящейся с легко узнаваемым французским пронансом, речи, он уже было начал жалеть, что додумался это спросить. Он, конечно, и думать не думал, что его биологические предки были святыми людьми, но такие подробности не могли оставить равнодушным даже статую. Мой отец - Джон Суттенлей, миссис Люпин. Пусть Уолтер был великим магом, мой отец - маггл, который никогда не умел колдовать и не научится. Зато умеет много всего другого, и я горжусь им. Он говорит доброжелательно, с лёгкой улыбкой на устах, но голос звучит бескомпромиссно, в самих словах чувствуется вызов. Он ведь должен прыгать от счастья, что его настоящий папаша был великим колдуном. Но чего-то прыгать не хочется. Дирк и сам до конца не может понять почему. Но звучит как-то бесчувственно, так что он виновато пожимает плечами, чтобы хоть как-то исправить создавшееся о себе странное впечатление по этому случаю. Они меня воспитали. Я мог бы притворяться, но не все могут чувствовать что-то сверх меры к тем, кого даже не знал никогда. Мы ведь с ними не были знакомы. Я не бесчувственный. Но я устал от сравнений с мистером Поттером. Может, Валькирия защитила меня от смерти - это мне уже не дано узнать. Но не думаю, что отец мистера Поттера, если бы остался жив, бросил бы сына в люльке, чтобы кинуться мстить Пожирателям Смерти. Он и сам никогда толком не задумывался об этом, но засевшая где-то глубоко внутри обида давала о себе знать, излившись ядом в самую душу после найденного письма. Он не думает, как могла бы течь его жизнь, если бы. Да, тем более, его всё устраивает. Он не хочет думать о том, что мог жить с Валькирией и Уолтером в том особняке, который теперь дышит холодом, заросшим, с враждебными окнами, раскрывающимися в самый неожиданный момент. Он любит их небольшой и уютный дом, любит маму, отца, не может представить, как это – на месте светловолосой женщины с мягкой улыбкой была бы голубоглазая, с пристальным цепким взглядом, замечающим всё на свете и чёрными волосами, а вместо отца, ласково треплющего его по голове, даже теперь, когда Дерек перешагнул возраст, в котором это было бы объяснимо, человек с той же задорной и обаятельной улыбкой, что досталась ему вместе с генами. Он выразил пожелание, чтобы я не пошёл в его родню, которые были большими транжирами. И мы одинаково пишем некоторые буквы. Глупо, конечно. И на фото они такие...счастливые. Мне хотелось бы, чтобы Филиппа улыбалась так рядом со мной. Последняя фраза была даже наглой, но Дерек немедленно подмигнул Мари-Викруар, немного разряжая обстановку. Он тут рыдать и не собирался. Он живой человек, и то, как миссис Люпин откровенна с ним, делает своё гнусное дело – он начинает расклеиваться. Да не то, чтобы. Но вот она – сидит перед ним, как когда-то сидела напротив Валькирии и, наверное, они секретничали обо всём. Сложно было представить их вместе, особенно, после услышанного, но взять хотя бы Норму с Дорой и Эвой – ничего невозможного не бывает. Неужели и они когда-то были такими же? И понятия не имели, что не будут подругами до старости лет, потому как их планы слегка поменяет война. Мог бы Дирк рассуждать менее эгоистично, если бы это коснулось и их поколения? Чёрт его знает. Он предпочитал не задумываться над тем, чего ему не перепало. И над теми, кого не было рядом с ним. Циничность ведь тоже наследственное заболевание. Он понятия не имеет, в кого он такой романтик и умел ли Уолтер играть на гитере. Игре научил его Джон. Его отец. Он повторят всё это про себя, как молитву. План Валькирии был Уолтер? Что за... это же видно по ним. Они любили друг друга. Какие бы не были планы. Всегда надеялся, что такой глупый затуманенный взгляд обойдёт меня стороной - но не вышло. Сказал, и сам за собой не заметил. Но подсознание видит всё впереди мысли. Ему стал знаком этот взгляд идиота с кое-какого времени, название которому было Люпина. Он ведь считает, что сумеет остановиться, когда захочет. Какие же наивные все эти пареньки! И снова он слегка улыбается, несмотря на то, что выглядит явно ошарашенным новостями. Уолтер пытался воскресить Тёмного Лорда? Что-то он не спешил сообщить ему об этом в письме. Но он ведь также выводил согласные, как их теперь выводит Дерек. И от этого стоит противный комок аккурат поперёк горла. Он запоздало удивляется, чуть не подпрыгнув на стуле – а его не очень-то просто удивить. Воскресить Тёмного Лорда? Только не говорите, что это ему стало любопытно, получится или нет, и он решил поиграться. Знаете, я был бы в шоке. Но я не верю, что Вы дружили бы с людьми, которые были бы по-настоящему ужасные. Дерек и правда был достаточно высокого мнения о миссис Люпин, чтобы подумать иным образом. Да что уж там, только у святой могла получиться дочка, смахивающая на ангела. Он всё грешил на родство с вейлами, и снова сам себе доказывал, что ничего он не влюблён. Смешное, да, милые дамы? Да и Ремус, помешанный на порядке и правилах, точно не мог бы быть потомком любителей чёрной магии. Правда, в его случае это даже не плюс. Лучше бы подался в тёмные дебри, и избавил бы приличное общество от своих нотаций, которыми переплюнул даже старушку Мориган. Как можно хотеть быть таким, как Реддл? Неужели не видно, во что он превратился, уже давно. Чудище без души. У которого могло бы быть всё, если б не был таким дураком. И всё равно у него ничего бы не было. Он сам у себя всё отнял, и такой плата будет всегда, если ты хочешь обладать великой силой. Или мучиться тем, что не смог исправить, как мистер Дамблдор. Тяжело всё-таки слушать о том, как Уолтер жил, о том, что с ним происходило, когда ещё он ходил по этой земле, невредимый. Дерек сам напросился, но теперь старательно закрывал слух от тех частей, что не хотел слышать. Слишком сложно стараться это не представлять. Улыбку, линию скул Уолтера. Коляще-режущий взгляд Валькрии – Киры, как Мари-Викруар ласково её называла. Люди, которых он уже не назвал бы родителями, но для которых могло бы найтись место в его сердце. Но ведь без них там значительно легче.
полная версия страницы