Форум » «Ларец со сказками» » [04.01.2048 г.] Лови волну » Ответить

[04.01.2048 г.] Лови волну

Richard Potter: Время действия: 4 января 2048 г., поздний вечер Место действия: квартира Ричарда Поттера Действующие лица: Ричард Поттер и Иллеана Честертон Ситуация: Юным девушкам, порой, в голову взбредают весьма странные мысли. /ЭПИЗОД ЗАВЕРШЕН/

Ответов - 22, стр: 1 2 All

Illeana Chesterton: Сердце Леи внутри то ли прыгало, то ли танцевало в каком-то бешеном ритме, совершенно не позволяя сосредоточиться на адекватных мыслях - и потому девушка только сильнее вцеплялась в свои и без того спутанные прикосновениями Ричарда волосы, оттягивая одну из прядей почти до боли. Но не могло помочь ничего, потому, что единственное действенное лекарство для неё носило имя Ричард Поттер. Её губы всё ещё не отошли от его поцелуев, и, хотя она всеми силами старалась не смотреть в сторону Рича, чтобы сейчас же, немедленно, не сорваться, ловила себя на том, что бесконечно облизывает губы, чтобы вновь и вновь ощутить хотя бы частицу его вкуса. Почему Ричард вообще дал ей выскользнуть из своих объятий, не удержал и не дал ей опомниться? Лея не знала. Но ей казалось, что он чувствует, что если возьмёт инициативу в свои руки, тогда у обоих путей к отступлению уже не останется - но вот нужны ли им были эти пути? Лея не знала. Это был единственный день в календаре, когда она не знала совсем ничего. И просто хотела, чтобы он улыбнулся ей и сказал "зато я знаю". Впрочем, одно Лея понимала со всей определённостью - этот вечер многое перевернёт в её жизни. Например, к чему бы они с Ричем сейчас не пришли, в её жизни не будет Майка, который там явно третий лишний теперь. Майк наверняка придумает как вывернуть ситуацию в свою пользу - не может же он признать, что его бросила девчонка. Ну и пусть, ей теперь всё так всё равно, пусть играет в своей песочнице. Ох, не зря говорят, что морально мальчишки взрослеют гораздо позже девчонок, и Майк - наглядный тому пример. А они ведь с Майком даже не целовались ещё, собственно, потому, что у них даже не было нормального свидания - а всем известно, что приличные девушки целуются на свиданиях, причём не когда-то там, а когда парень проводил тебя до дома и вам вроде как как-то пора распрощаться. Так, по крайней мере, взахлёб рассуждали подружки Иллеаны, но она подозревала, что на самом деле те, как и она, так не думали. Так вот, Майк пытался ухватить её за коленку, а она постоянно сбрасывала его руку и считала, что всё это безмерно скользко, да и вообще не понимала, что такого классного в том, чтобы лишний раз потрогать друг друга. Теперь поняла. Правда настолько, что остановиться не было никаких сил. Она ведь даже более, чем честно, предупредила Ричарда об этом. Она не могла сейчас спокойненько облокотиться о батарею, которая приятно жжёт спину, и сделать вид, как будто ничего и не случилось, беззаботно предложив ему поиграть в какую-нибудь настольную игру. Ничего подобного, она ведь правда сказала ему очень искренне, что не может сейчас от него оторваться так, чтобы не уйти. Она действительно думала, что Рич сумеет ухватиться за её благоразумный позыв, но просчиталась. Но почему-то это совсем не растроило девушку, она только, уперев глаза куда-то в пол, чуть смущённо улыбнулась. Его слова обжигали её слух, словно её резко впихнули в микроволновку и нажали на старт. Прикосновения его пальцев к её стало чем-то сродни шоковой терапии. Но она не отдёрнула руку, хотя отчётливо ощущала, что её ладонь всё ещё подрагивает в его руке. Рич... Его имя соварлось с её губ как какой-то полуукоризненный полуобнадёженный стон. Наверное, сейчас ей нужно было сказать что-то вроде того, чтобы Ричард не беспокоился по поводу того, что она теперь стала бы его избегать или ещё хлеще - чего-то от него требовать. Наверное, нужно было просто сказать это и твёрдо подняться на ноги. Просто решительно сказать, что ей пора, что она обязательно снова придёт, но им сегодня нельзя находиться так близко. Просто выйти в дождь, сесть на какие-нибудь дурацкие качели на детской площадке и подставить лицо спасительным холодным каплям, ловить их губами и жмурить глаза, в которые они так и наровят залиться, струясь по ресницам. Она бы даже не заметила, что на улице слишком темно, потому, что изнутри её согревал какой-то странный, доселе неизведанный свет. Она бы просто вошла домой и улыбнулась бы словам папы, что снова его Лея умудрилась забыть зонтик. Она бы тихо, на цыпочках, прошла наверх, чтобы не разбудить утомившегося за долгие часы своих мирных исследований Логана, и едва заметно улыбнулась бы, прислушавшись к аккордам гитары из-за двери Кена. Проскользнула бы в свою комнату и просто зарылась бы лицом в своего любимого плюшевого кота, обняв его, и пытаясь проанализировать ситуацию. Хотя что-что, а анализировать у неё всегда получалось неважнецки. Но ведь она даже у себя в голове не находила никаких отговорок, которые препятствовали бы ей остаться здесь, с ним сейчас. Боялась ли Лея чего-то? Наверное, даже слишком многого - да, порой юные девушки самое что ни на есть вместилище разнообразных и самых диковиных страхов. Боялась ли она чего-то рядом с Ричардом Поттером? Нет. Он ведь всегда был особенным для неё. Так почему теперь она должна мучиться страхами из-за того, что он стал особенным для неё по-другому? К чёрту всё. Только обними меня посильнее. Лея крепче сцепила пальцы их рук, чуть приблизившись к Ричу, и потянувла его на себя, чтобы он приподнялся и принял сидячее положение и опустилась на ковёр, вытянув ножки так, что теперь её колени обвили его бока, а глаза с какой-то удивительно нежной доверчивостью, с примесью огоньков какой-то животной, разбуженной неужержимости. Вторая рука уже потянулась к рубашке Рича, чтобы, сжав её как-то нервно, страстно и очень трогательно, притянуть его ближе и снова поцеловав. Казалось бы, поцелуи должны были утолять эту нереальную жажду, но они только напротив лишь усугубляли её, она не могла остановиться, даже если наутро губы у обоих будут нещадно болеть и станут синими. Капли дождя застучали по окну тяжелее, но она уже не замечала этого шума стихии, лишь сильнее прижав колени к Ричарду, слишком сильно хотелось ей его ощущать. Она вдыхала его дурманящий запах, ощущая, что он заполняет каждую клеточку её сознания. Ей показалось, что она могла бы целовать его целую вечность. Да нет - не показалось. Даже если они совершали какую-то ошибку, Лея точно была бы непрочь вот так ошибаться всю жизнь.

Richard Potter: Ричард смотрел и смотрел на Иллеану, будто стараясь не пропустить ни единой смены эмоций на ее личике. Весь заряд той напускной бодрости прошел уже давно, не оставив и следа, и сейчас его взгляд был вполне серьезным, будто решался вопрос жизни и смерти. Может, он этого и не осознавал в полной мере пока, но, наверное, так оно и было. И то, что она не убежала, не отстранилась от него, вселяло какую-то надежду. Собственно, Лея, наоборот, сделала все иначе, а не так, как сделала бы какая-нибудь другая девушка. Когда она сцепила их руки сильнее, в тот момент Ричард понял, что теперь он точно никуда ее не отпустит. Дважды его просить было не нужно. Он сел, обнимая Лею, которая уселась так провокационно, и вновь принялась целовать его. Но сейчас, он решил, что, такого напора, какой был прежде, не будет, Он попробует сдержаться, и дать им ообоим хоть какой-нибудь шанс на отступление. Если получится. Потому что с Леей он не был уверен ни в чем. Даже в самом себе в первую очередь. Он сел чуть прямее, немного приподняв девушку так, чтобы она оказалась сидящей у него на бедрах, и, оторвавшись от ее губ, принялся покрывать лицо Леи легкими дразнящими поцелуями. Уголок глаза - поцелуй, висок - поцелуй, мочка уха - чуть втянуть губами, затем дорожка из поцелуев по шее к ключице, и вновь вернуться к таким манящим и сладким губам, чтобы завладеть ими, потому что долго без них он не может. Нет, к черту все, как правильно сказала Иллеана. Он не сможет так долго. На мгновение оторвавшись от нее, только для того, чтобы освободить ее от футболки, потянув ту вверх, а затем откинув куда-то в сторону. Рич вновь вернулся к прерванному занятию, на сей раз быстро, но не менее страстно, поцеловав Лею, а затем плавно спускаясь поцелуями к груди... Ему не хотелось, чтобы хотя бы одна клеточка ее тела осталась без его внимания. Ее кожа обжигала, да и он сам чувствовал, что весь горит, и этот жар нужно было унять.

Illeana Chesterton: Много самых первых и неповторимых моментов в жизни Иллеаны было связанно с Ричардом. С ним она впервые сходила на крутой концерт, он научил её пользоваться навороченным фотоаппаратом, который многие бы даже не сообразили как именно повернуть в руках, да очень много неповторимых моментов жизни у неё было связанно с Ричардом Поттером. А теперь он впервые её целовал и - не только. Так показательно - о том, что Майк предложил ей быть его девушкой, она расструбила подружкам едва ли не при нём, как только он озвучил сиё, еле дотерпев до дома, чтобы отправить им срочные совы. Потому, что ей было важно, что они это оценят, а не что она теперь вроде как гуляет с Майком в статусе его девушки. С Ричем всё было совсем по другому. Ей не хотелось им хвастаться, как будто он был не человеком, а новой обновкой, хотя все просто бы удавились от зависти, что она водит дружбу со взрослым да ещё таким видным парнем, как Поттер. Больше того, она относилась к нему ревностно и не хотела, чтобы за их взаимотношениями наблюдал всякий и каждый. Это слишком личное, когда ты по-настоящему искренне чувствуешь, как человек тебе дорог и незаменим. При нём в ней вообще не было места лжи и фальши. Ей не надо было наряжаться гнусной куклой и изображать из себя невесть кого, он всегда принимал Лею со всеми её достоинствами и недостатками - её собственными, а не напускными. При этом, самое смешное, что именно Лея приучала Ричарда к созерцаем всех этих женских штучек, типа того, что могла при нём красить тушью ресницы и очень недовольно фыркать, что после всех этих трудов она не видит никакой разницы. Эта красногубая Дженни наверняка просыпалась и вообще родилась в штукатурке и не показала бы Ричу своё истиное лицо, даже если бы они жили вместе до потери сознания. Обычно в присутствии парней девушки стремятся подправить причёску и макияж, Лея же напротив, с радостью выдохнув, могла повытаскивать из головы тучу противных давящих на кожу шпилек, отпуская волосы в свободный полёт, и просила его дать ей побольше влажных салфеток, чтобы стереть с губ помаду, которая неприятно щипала их. Но ведь она не могла появиться без неё перед своими подружками, так уж у них повелось - всегда быть на высоте, и помада входила в понятие высоты. Она смывала немного неаккуратно прорисованные брови, и наслаждалась свежестью лица. Она не находила ничего странного в том, чтобы ночевать у него, а с утра Лея всегда готовила Ричарду завтрак, а он всегда её будил. Всё равно при всей прогрессивности было в ней что-то домовитое. То, что Лее было всего шестнадцать, имело свои плюсы. Девушки этого возраста могут отличаться особым, немного детским, цинизмом. Когда возраст, что называется, не препирает, только по той причине, что вы приступили к чему-то очень серьёзному, ты себя не накручиваешь постоянными мыслями о браке и будущей семье, обо всей степени серьёзности отношений. Если она когда об этом и думала, то только с той стороны, в каком именно брачном плате круче покрасоваться. И сейчас она не собиралась рисовать себе в эту самую секунду какие-то счастливые картинки их совместного светлого будущего, она вообще не любила загадывать ничего и никогда, ей казалось, что все эти обещания, все эти совместные планы всегда только всё разбивают. Хотя мама всегда с улыбкой ей обещала, что эта категоичность у Леи пройдёт. Но она действительно хотела, чтобы Ричард стал её первым мужчиной. Он ведь всегда и во всём для неё был номер один. Единственный. И она была абсолютно уверена в том, что куда-то потеряла свою голову и своё сердце сегодня и причиной тому послужил именно он. Лея понимала, что если они просто попробовали бы встречаться, то, возможно, им можно было бы повременить с тем, чтобы узнавать друг друга в такой степени близости, однако с той же степенью вероятности она понимала и то, что всё равно ничего не оттянется надолго, а вот тянуть она вообще не любила, да и кому из них, собственно, хотелось бы тянуть? У них не будут невинно - платонические отношения, когда он будет ждать, пока ей стукнет лет двадцать, хотя бы потому, что не будет ждать и она. Слишком страстно у них всё закрутилось для того, чтобы пытаться играть "в наивную любовь". А быть друзьями как раньше, без смущения, стеснения и глупых попыток сдержаться у них уже не получится, и им нужно решиться впустить в свои взаимоотношения новое. День - два - неделя. Они всё равно сорвутся, как запойные друг по другу алкоголики. Оба - сорвутся и ни один - не удержится. И те, кто говорят, что алкоголизм лечится - наивные утописты. Она абсолютно не хотела останавливаться. Лея, наверное, олицетворяла сейчас какую-то милую юную сексуальность - и в этом была своя прелесть, которая извиняла некоторую её неловкость, и вся она - для него, эксклюзивно. Иллеана беспорядочно, словно кошка, тёрлась щекой о его щёку, просто кайфуя от прикосновения его лёгкой ещё почти незримой, но уже жёсткой, щетины на лице. Оба молчали, и это было как-то так понятно и так очевидно. Когда Ричард немного, но весьма дельно, переместил девушку, очень удачно слегка скорректировав её порыв, усугубив его гораздо сильнее, с её губ сорвался лёгкий стон, и она как-то интуитивно так сильно выгнула спину, что её живот коснулся живота Рича. Он так сладко прикасался губами к лицу девушки, а она, полуприкрыв глаза, мягко коснулась рукой его лба, откидывая с него чёлку Рича, и продолжая бездумно перебирать её прохладными пальцами. Почему-то действительно пальцы её были холодными, а ладони будто горели внутренним пламенем. Новый поцелуй, и ещё, снова - и, кажется, чем больше их губы встречаются, тем меньше хотят расставаться. Иллеана ощутила губы Ричарда на своей шее, и как-то плавно немного откинула назад голову, а её волосы, соскользнув с плечь, упали на руки Рича, обнимающими её талию. Она пребывала в сладостном дурмане, будто их обоих окутала какая-то дымка, доступная только в их мире. Ощутив, что по её коже гуляет какой-то легкомысленный ветерок, Иллеана сообразила, что на ней нет футболки и немного смущённо улыбнулась этому открытию, едва заметно растянув уголки губ. Чувствуя, как губы Рича спускаются от шее к ключицам и - ниже, Лея ощутила прилив полумученического блаженства, сильнее прижимаясь к Ричарду животом, буквально вдавливаясь в него. Её руки изучающе нежно блуждали по его бокам и спине, он просто сводил её с ума, он заставлял её мозг перейти в спящий режим, а эмоции активизироваться на полную мощность. Её дыхание стало более прерывистым и тяжёлым, ей вообще было сложно ловить воздух губами. Подушечки её пальцев плавно двинулись вверх по спине Рича, но на подходе к плечам немного дёрганно сменили своё положение, так, что она дразняще прошлась по ним ногтями, потому, что очередное его электрическое прикосновение заставло Иллеану нервно дёрнуться, думая только о том, что она хочет, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Дружба между мужчиной и женщиной может стать просто прелюдией для других чувств между ними. И снова невообразимая череда поцелуев, когда их губы просто не могли друг другом насытиться, а её руки уже будто немного стесняясь, но так искренне нетерпеливо, всё также немного подрагивая от нервов и сладостного напряжения, расстёгивали оставшиеся пуговицы его рубашки, половина из которых, кажется, осела на ковёр. Не страшно, зато, наконец, она стянула её с Ричарда. Лея прижалась к Ричу всем телом, со всей первой, робкой, но такой ощутимой пылкостью, ощущая, как его раскалённая кожа касается её - не менее горячей, её лицо с трогательной робостью зарылось в его плечо, мягко его целуя, а её ладонь, очень дерзко и деловито перебирая пальчиками, скользнула к поясу его джинс, как-то слишком резко его потянув его на себя, очень дразняще, так, словно она его просто невинно рассматривала. Её ноги, повинуясь внутреннему инстинкту, ещё острее и плотнее сжали бёдра Ричарда, настолько, насколько это вообще было возможно, чуть сильнее согнувшись в коленях.


Richard Potter: О, боги, как же она сводит его с ума, своими прикосновениями, и всем своим существом. А этот ее легкий стон, вскруживший голову в очередной раз, словно придал новой уверенности, и стал своеобразным сигналом к дальнейшим действиям. - Лея, - выдохнул он одними губами, практически беззвучно. Прикосновение обнаженной кожи к коже распаляло итак немаленький огонь, полыхающий внутри. Казалось, что еще мгновение, и он перекинется на близлежащие предметы. Аккуратно поддерживая девушку, Ричард перегруппировался так, чтобы осторожно уложить Лею на ковер, не прерывая мягких поцелуев, потихоньку спускаясь от шеи по груди, к животу. Остановившись на мгновение, он взглянул в лицо Иллеаны, словно все еще колеблясь, или же будто хотел удостовериться, что она все же не против. А затем стянул с нее брюки вместе с бельем, в очередной раз припав к ее губам в долгом нежном поцелуе, параллельно избавляясь от своей оставшейся одежды, которая стала такой неудобной и неприятно царапала разгоряченную кожу. Одной рукой Ричард оперся о пол, кончиками пальцев другой легонько проведя по внутренней части бедра Леи, прося ее раскрыться ему на встречу. - Все хорошо, расслабься, солнышко, - шепнул он ей на ухо, целуя в шею, подаваясь вперед, чтобы соединиться с ней. Рич замер на мгновение, давая ей возможность привыкнуть к новым, доселе неизведанным ощущениям. А потом все завертелось...

Illeana Chesterton: Когда они на прошлой недели поругались с одной из девчонок, она не пошла жаловаться на несправедливую жизнь абы кому, ей даже в голову не пришло сомневаться. Она пришла к Ричу, свернувшись возле него калачиком и жмурясь от того, что он гладил её по голове, умиротворяюще так. Она вообще иногда любила подцепить головой локоть Рича, чтобы забраться ему под руку, а он, усмехаясь, говорил, что ей точно надо было бы родиться кошкой. Да, он мог дать ей совет, как поступить в той или иной ситуации, мог сказать, что она неправа, и его мнение она принимала любым, хотя мнение других могло вызвать фырканье или раздражение. Сколько раз она охотно баловала Рича какими-нибудь своими кулинарными шедеврами и не только не обижалась на его подколки типа того, что она решила дать ему попробовать первый кусок неспроста или невинные вопросы, а нет ли там часом грибов, но ещё и смеялась не хуже него самого. Как-то раз она даже сделала торт и принялась его украшать, а Ричу вздумалось зачем-то взлохматить её волосы. Уже через пару минут оба были в муке и взбитых сливках, и корчились от смеха на полу. Столько у них было возможностей осознать, что они друг для друга значат, но почему-то они все их пропускали сквозь пальцы. Хотя, безусловно, им невероятно повезло, что они вдруг вот так друг к другу прониклись, потому, что иначе их жизнь могла бы стать сложной штукой. Как вы думаете, много девчонок потерпят рядом со своим парнем какую-то малолетнюю выскочку, которая постоянно крутится возле него, хозяйничает у него на кухне, и советует, какого цвета покрывало на его - между прочим - кровати - будет прикольнее смотреться со стенами. Правильно, мало кто. Только навряд ли в жизни Рича встречались такие, ради которых он мог бы отказаться от этого их милого досуга, точно также, как и Лее не приходило в голову что-то вдруг поменять. И всё же - это очень страшно понять, что ты чувствуешь к человеку нечто очень сильное, когда ты на перепутье между детством и взрослой жизнью - всё равно что мальчишке стать знаменитым певцом лет в двенадцать - он ведь не сможет предугадать, сможет ли так же интриговать публику, когда у него сломается голос и уже будет другим. Так и она понимала, что вырастет и неизбежно изменится. И не знала, понравятся ли Ричарду перемены в ней, как и то, насколько они понравятся ей самой. Лея притянула ладонь Ричарда к своим губам, мягко чмокнув её и всё также немного по-кошачьи проведя носиком между его пальцами, в то время как её тяжёлые пряди волос послушно следовали за плавными передвижениями головы своей хозяйки, игриво скользя по плечам Ричарда. Как Лея оказалась на ковре, она уже не сообразила, потому, что мало что способна была сейчас воспринимать нормально, слишком сильна была эта ужасная жажда по нему, которую страстно хотелось утолить. Она не умела принимать какие-то раскованные сексуальные позы, от которых можно было получить инфаркт и понятия не имела, какого типа бельё выглядит более возбуждающим. Она совсем не знала, как правильно что нужно делать, но именно то, что её действия не были отточены до автоматизма, как у более взрослых и опытных девчонок, предавало Лее какую-то свою прелесть. Ощутив губы Рича, ласкающие её тело, она с исступлённой энергией прижала Рича к себе так, как только могла, прогибаясь в спине ещё сильнее, так отчаянно ей хотелось чувствовать его, постоянно, уже куда более рьяно и остервенело, перебирая его волосы, которые так не давали её запястью покоя, возвращаясь к его шее, нежно гладя её и чуть поцарапывая ногтями, в то время как ледяной браслет эдаким ненавязчивым контрастным душем касался верха его спины, даже простое созерцание которое приводило её в состояние какого-то нездорового восторга, словно ей хотелось описать пальцами каждый его контур. Другой рукой Лея вцепилась в ковёр, а затем в собственные пряди, пытаясь хоть немного себя отрезвить, чтобы не выйти из действительность - ладонь соскользнула с головы на щёку, ощущая, каким пламенем та горит. И тут Рич вдруг остановился, явно с целью дать ей возможность дать задний ход. Но какое там. Нет, нет, нет, только не останавливайся...Ричи... Фраза прозвучала еле слышно и едва ли не умоляюще, она даже замотала головой в такт этим словам, и волосы сильнее разметались по ковру. Лее вовсе не хотелось прекращать их "художества", напротив, ей хотелось изучить тело Рича в более конкретных деталях, но, наверное, пока вполне объяснимое для юной девушки стеснение пересиливало этот порыв, кроме того, желание обоих явно зашкаливало все отведённые для него отметки, чтобы сладостно - мучительно растягивать момент удовольствия. Уговаривать Рича было лишним. Её ножки не были насмерть прижаты друг к другу, однако, слегка стыдливо сведены, пока Рич призывно и уверенно, но в то же время мягко не провёл пальцами вверх по её бедру. Несмотря на дикий накал страстей, Рич старался быть с девушкой осторожным, за что она была искренне благодарна ему, понимая, что сдерживаться ему нелегко, однако то, что он не тянул, её приводило в состоянии истинного экстаза. Она немного нервно облизнула в раз пересохшие губы в ответ на успокаивающий шёпот Рича, и чуть прикрыла глаза, ощущая, как подрагивают её ресницы. Правда, что-что, а вот расслабиться было не так - то просто. Наверное, девушки сами виноваты в том, что постоянно рисуют себе страшные картины "как это бывает" или с благоговением слушают во сто раз приукрашенные рассказы подружек о том, как они чуть не умерли от болевого шока. Что называется, уши развешивать надо меньше. Впрочем, бешено разгоревшаяся между ними страсть, конечно, давала о себе знать, так что Иллеана жаждала, чтобы всё случилось - скорее, ей уже сложно было выносить это обволакивающее желание, которое накопилось внутри в такой концентрации, что грозилось взорвать её. Как бы то ни было, в первый момент Лея сразу сильно напряглась всем телом, яростно закусив губу, машинально мёртвой хваткой вцепившись ногтями в спину Ричарда. Он дал ей возможность немного придти в себя, но Иллеане всё равно казалось, что буквально каждая мыщца и клеточка её тела находится в состоянии нервного болезненного напряжения. И чем сильнее она напрягалась, тем внятнее ощущала нарастающую боль. Однако, впадать в панику Лея и не собиралась - потому, что ожидала чего-то подобного и, как ни странно, поймала себя на рассеянной мысли, что даже в этом было что-то будоражащее. Сладострастное желание через пелену почти приятной боли. Она, кажется, периодически забывала, что дышать всё ещё необходимо, и поступление кислорода в лёгкие никто не отменял. Она изо всех сил попыталась отвлечься на другие ощущения. Соприкосновение их раскалённой, круче углей из камина, кожи. Его губы на её шее. Её грудь, так отчаянно вздымающаяся под пульсацией их сердцебиения, плотно касаясь его торса, в который ей хочется вжаться ещё жёстче, изучая каждый его мускул. Ворс ковра, который сейчас почему-то с нажимом царапал ей кожу. Но ей это даже нравилось. В какой-то момент она заметила, что всё же начинает втягиваться и носочками ступней водит по ковру, то немного разгибая ноги, то, напротив, ещё сильнее сжимая бёдра Рича в своей хватке. Его имя как-то судорожно, в полуистоме, сорвалось с его губ. Ричи... острое наслаждение грозилось захлестнуть её с головой, переходя в какой-то томный стон. Она вновь, словно ослеплённая солнечными лучами, искала его губы, чувственно его целуя, до пробирающей сознание дрожи, уже ничего не соображая, порывисто водила руками по его рукам, перебираясь на плечи и обвивая их, притягивая его к себе до самой невозможности, прикусив мочку уха Рича и затем дерзко скользнув языком на участок его кожи за ушком. Её движения лишались первой робкой скованности, а всё внутри трепетало и переворачивалось. И в этот момент ей просто захотелось, чтобы они были вместе всегда. Пусть так по-детски наивно, зато от всего сердца.

Richard Potter: Окунувшись с головой в захлестнувшие его чувства и эмоции, Ричард, казалось, совершенно потерял связь с реальностью. Мысли путались, тело горело, звук их сердец отдавался в ушах, дыхание сбивалось. Внутренний голос соизволил заткнуться уже давно, потому что ему не было места здесь и сейчас. Разум и чувства никогда не шли у Рика в дружественном тандеме, всегда перевешивало что-то одно. Как и сегодня возможно, он потом и поплатится за это, но точно не пожалеет. Еще никогда его не накрывало так с головой, только если в далекой юности, когда всё было в новинку. Сейчас он просто отдавался чувствам, как он надеялся, и Иллеана тоже. Все ее прикосновения находили отклик в каждой частичке его тела, а то, как она отвечала ему – сначала невинно, а потом все более страстно, подхватывая и втягиваясь в заданный ритм – просто сводило с ума. Ощущения захлестнули их, и вихрь удовольствия, превратившийся в бурю, завершился ярким взрывом наслаждения. - Иви, - выдохнул Ричард куда-то в шею девушке, беспорядочно целуя ее то в висок, то в шею, то в губы. Надо ли что-то сказать ей? Может, извиниться? Только за что? Он не особо чувствовал себя виноватым, только если за то, что вовремя не смог пресечь все на корню. Но что теперь об этом, о случившемся он не жалел ни капли. Но, в кои-то веке, немного был смущен. Рик посмотрел на Лею, убрал локон волос ее лба, улыбнувшись. Он всегда любил эту девочку, но только сегодня понял, как сильно. Она для него действительно особенная.

Illeana Chesterton: Лея, притихшая и до ужаса счастливая, уткнулась подбородком в шею Рича, подняв на него взгляд, конечно, ей было немного неловко, но это нормально, так и должно быть, не каждый день с ними происходило то, что сегодня как накатило и всё-таки произошло. Видели бы их сейчас их отцы, обоих бы дружно хватил инфаркт. Но Лея ещё беззаботная девчонка, которая не задумывается о последствиях. О том, что могут сказать их родители, о том, не следовало бы им более плавно переходить от дружбы к чему-то большему, а не идти на поводу у охватившего пыла, она была счастлива здесь, и сейчас, с Ричардом Поттером, и в мыслях у неё не возникло накручивать себя на тему, что же может у них получиться. Да и к чему такие накруты? До этого дня они проводили столько времени вместе, что другие друзья Рича давно перестали подтрунивать на эту тему, и уже заметно начали ревновать, что это за коалиция у них. Вот они гуляют по парку, и Лея смешливо пачкает нос Рича мороженным, а он, посмеиваясь, надевает на неё свои тёмные очки, и Лея горделиво вскидывает подбородок, что, вот теперь она вылитый Джеймс Бонд, и попробуйте назвать её женщиной Бонда, какое там, если уж быть кем-то, то в главной роли, секретным агентом. Вот они носятся под дождём, как два идиота, вот Лея с пеной у рта доказывает, что её обязаны пропустить бар, невзирая на возраст, потому, что она пришла не огневиски пить, а к своему лучшему другу. Вот Ричард, отчаившись избавиться от навязчивой опеки отца, вылезает из окна своей комнаты в доме, в котором тогда ещё жил, а Иллеана уже ждёт его под этим самым окном, с широкой ухмылкой, что нисколько в нём не сомневалась. Что же изменится для них теперь? Они ничего плохого не сделали, они всегда были по-настоящему близкими людьми, а теперь узнали друг друга с такой стороны, с которой ещё не знали. Лея внимательно смотрит на Рича, и её сладкая улыбка становится шире, озаряясь пониманием. Они знают друг друга так, как не знает никто, и она замечает некоторые колебания на его лице, приблизительно сообразив, о чём он мог заволноваться. Понятное дело, она сама в лёгком шоке от происшедшего, но уж точно ни о чём не жалеет, поверни всё назад, она не поменяла бы ни одного действия. Даже не вздумай снова заводить эту волынку, Ричи, какие мы нехорошие, и как нас надо бы отходить метлой. Ты же не хочешь прослыть похожим на Гарри. Она невинно хлопает глазками, тихонько рассмеявшись. Ого, а она было решила, что забыла, как разговаривать. Что забыла, как составлять из слов предложения, и вообще всё на свете забыла. Но вот она уже улыбается, хитро прищурившись, и игриво подоткнув Рича в бок, как раньше, да не совсем, потому, что раньше она бы не прибавила бы к своему сугубо дружески-братскому жесту нежный и долгий поцелуй в шею Ричарда. Никто не говорил, что их общение должно измениться в том плане, что они должны теперь ворковать, как два голубка, и превратиться в неполноценных членов общества, они ведь всегда любили своё, живое, неподдельное, что было между ними, с шуточками, с их фирменными и новыми изобретёнными подколками, и она уверена, что это никуда не уйдёт. Но теперь она имеет полное право взять Рича за руку, чтобы их пальцы сплелись, что сейчас же и осуществляет, восторженно глядя ему в глаза, и думая, что могла бы вот так, глядя на него, существовать целую вечность, а больше ей и не нужно ничего. Она теперь может не просто ласково растрепать его причёску, но и зарыться пальцами в волосы с женственной страстью. Они также могут носиться под дождём, и не строить из себя слишком взрослых, но он сможет подхватить её на руки, и они смогут целоваться до упаду, пока губы не заболят. У них всё может остаться по-старому, и, вместе с тем, быть по-новому. Больше она не сможет думать о Ричарде только, как о своём друге. Разве можно думать только о дружбе, когда сердце так бьётся, что хочет прорваться к нему, и никак не может уняться, от одного его вида, а от даже лёгкого прикосновения его пальцев у неё кружится голова. Когда хочется целоваться до потери сознания, и чтобы мгновения вместе не заканчивались никогда, когда хочется постоянно к нему прижиматься и заглядывать в глаза. И когда хочется вцепиться в волосы этой девице, что оставила след на его чашке, выкинув в окно сначала эту несчастную посудину, а следом и несчастную девицу. Лея обвивает шею Рича, потираясь щекой о его плечо, что с утра состряпает им что-то на завтрак в самом классном настроении на свете. А ещё ей ужасно хочет накупить себе что-нибудь эротичного, чтобы Рич обалдел, и совсем думать забыл про эту свою, которая знать не знает о водостойкой помаде. Иллеана ещё не доросла до того возраста, когда подростковые комплексы куда-то деваются, она ещё в тех годах, когда кажется, что школе не видно конца и края, что она не похудеет, даже если будет грызть одну морковку, что, если сумела выбиться в квиддичные капитаны, то никогда не свалится с метлы, такое может случиться с кем угодно, только не с ней. Она не слишком уверена в себе, и не рискует обнадёживать себя, что Рич прямо взял и забыл обо всех своих увлечениях, только всё равно очень на это надеется. И уж, конечно, в голове начала рисовать всяческие картинки о том, какие они счастливые и смелые, преодолевают все невзгоды и отмечают удачи исключительно вместе. И она абсолютно уверена, что даже если пройдёт сто лет, она будет смотреть на Рича такими же глазами, какими взглянула сегодня. Он всегда будет восхищать её и будоражить. Ей всегда хочется слушать звук его голоса и ловить каждый вздох и также тесно и доверительно к нему прижиматься, как в эту секунду. И будь она проклята, если это не любовь.



полная версия страницы